Она любит его! Потрясенный до глубины души, Рене смотрел ей вслед. Он так долго жаждал ее любви, хотя и не признавался в этом даже самому себе. Он хотел окликнуть, но не мог. Слишком много было между ними неясностей, слишком много лжи и недомолвок.
Но было ли все это ложью? А если Элина говорит правду? Рене тихо выругался. Как узнать, действительно ли она – дочь Филиппа или просто хорошая актриса?
Чем больше Рене углублялся в подробности смерти Алекса, тем больше сомневался: а правильно ли он оценил Элину с самого начала? И все же, чтобы полностью убедиться в ее невиновности, Рене нужно было найти ответы на многие вопросы. Если бы Франсуа убил Александра за шулерство, он не стал бы уходить в тень. С какой стати? При таких обстоятельствах никто и не подумал бы призывать его к ответственности. И это странное совпадение – Франсуа встретился с Алексом в тот же день, что и сам Рене, – до сих пор не давало ему покоя. Он всерьез задумался, какое всему этому может быть объяснение.
А что, если Алекс и вправду сын Филиппа? Что, если он каким-то образом узнал о существовании Франсуа и пошел с ним на встречу, чтобы собственными глазами увидеть прямое доказательство предательства своего отца?
И если Алекс выложил Франсуа всю правду, тот, очевидно, решил принять меры. Франсуа никогда не позволил бы, чтобы состояние отца уплыло у него из рук. Даже малая часть его.
Если все так и происходило, как предполагал Рене, тогда история Элины могла быть правдивой и даже логичной. И конечно, это означало, что Франсуа хладнокровно убил своего сводного брата.
Вот главный вопрос, на который нужно найти ответ.
Убил ли Франсуа Алекса, чтобы тот никому не рассказал правды? И если да, то, что он собирался сделать с Элиной? И Рене решил, во что бы то ни стало найти племянника.
Он быстрыми шагами направился к конюшне. Но в Кур-де-Сипре не поехал, а отправился прямиком в холостяцкий дом братьев Паннетра. Настало время узнать правду о смерти Алекса, а узнать ее он мог только у Этьена и Алсида.
Сейчас Рене было крайне важно выяснить, лжет ли Элина насчет своего происхождения или нет. Особенно это взволновало его после ее недавнего заявления. Он не хотел больше верить в то, что все ее слова – ложь. В этом случае ее признание в любви тоже оказалось бы лживым, а это было бы для Рене подобно выстрелу в сердце. Ведь он ее безумно любил.
Теперь Рене это знал. Он понял это в тот самый момент, когда она сбежала из его дома, но до сих пор отказывался признавать это. Как бы то ни было, в эту последнюю неделю он понял, что не может жить без нее. Однако он не может жениться на Элине, не зная, кто она на самом деле. Не должен. Ведь ему нужно думать не только о себе, но и о Джулии и о ее репутации. Она не может потерять положение в обществе, ведь у нее больше нет мужа, который защитил бы ее. И если Элина говорит правду, если она действительно дочь Филиппа, благополучие Джулии может оказаться под угрозой. Однако Элина должна занять то место, которого заслуживает по праву. Поэтому Рене не может рисковать.
И все же… Когда он представлял себе, как танцует с ней на одном из многочисленных светских балов, как она рисует его портрет и на ее руках не меньше краски, чем на самом рисунке; как ее живот округляется и тяжелеет от его ребенка, он начинал верить, что ничто больше не имеет значения.
«Какая ирония судьбы, что она все же осуществила свою месть», – подумал он. Сумела отыскать слабое место в его броне и воткнула в него нож. И этим слабым местом оказалось сердце.
Подойдя к дому Паннетра, Рене поклялся себе непременно узнать всю правду.
Он заколотил в дверь, не замечая, сколько при этом производит шума.
Дверь открыл раб по имени Джин, Рене знал его, потому что сестра Джина работала в Кур-де-Сипре.
– Я хочу поговорить с Этьеном или Алсидом, – объявил Рене.
Джин с опаской оглядел гостя.
– Мастера Этьена нет дома, он уехал по делам.
– А Алсид?
Джин заметно разволновался.
– Он нездоров.
– Если он еще не при смерти, то я хочу поговорить с ним, – требовательно проговорил Рене.
Чернокожий слуга застыл у порога, не осмеливаясь смотреть Рене в глаза. Бонанж не тронулся с места. Так как сестра Джина работала на Рене, Джин старался не перечить ему.
– Сэр, приходите позднее, – пробормотал Джин, нервно теребя пальцы. – Я не могу пустить вас. Мастер лежит больной в постели, и приказал не беспокоить его. Я не могу ослушаться приказа.
– Прекрасно, – проговорил Рене, отталкивая слугу плечом и проходя в дом.
Рене быстро зашагал по направлению к комнате Алсида. Джин не отставал ни на шаг, уговаривая Рене вернуться. Однако Рене не обращал на него внимания.
Он потратил всего несколько минут на то, чтобы отыскать спальни. Рене миновал главную дверь, решив, что это спальня хозяина и ее, должно быть, занимает Этьен. Пройдя еще несколько шагов, Рене остановился у второй двери.
Услышав из-за двери стоны, он, не задумываясь, распахнул ее и ворвался внутрь.
То, что он увидел, заставило его похолодеть от ужаса.
Девушка, чье тело страстно сплелось с телом Алсида, тут же зарылась лицом в простыню, но Рене узнал ее.
– Мария, – нарочито нежным голосом произнес Рене. – Я думаю, тебе лучше взять свои вещи и уйти. Мне нужно поговорить с твоим братом.
Лицо Алсида покрылось красными пятнам. Он резко сел в постели и натянул на себя и свою сестру покрывало.
– Убирайся! – закричал он. – Тебе нечего здесь делать! Джин! Почему ты не исполняешь моих приказаний? Вышвырни отсюда Бонанжа немедленно!
Стоящий позади Рене Джин начал медленно пятиться.
– Джин! – еще раз прокричал Алсид.
Затем посмотрел на Рене и, увидев на его губах усмешку, повернулся к своей сестре.
– Иди, – прошептал он. – Возьми одежду и иди. Несколько секунд Мария колебалась, переводя взгляд с Рене на Алсида. Тогда Алсид толкнул ее, и девушка, обернувшись покрывалом, мгновенно выскочила из комнаты.
– Что тебе надо? – спросил Алсид, спустившись с кровати и собирая по комнате свои вещи.
– Ищу своего племянника.
– Франсуа? Я не знаю, где он.
– А твой брат? Алсид пожал плечами:
– Кто знает? Они уехали из города вместе. А тебе-то какое до них дело?
Беспечность Алсида взбесила Рене.
– Франсуа кое-кого убил, и, возможно, здесь не обошлось без тебя и твоего брата, – прямо сказал он. Алсид испуганно вскинул голову, и это доставило Рене ни с чем не сравнимое удовольствие. – Я подумал, что ты знаешь, зачем он убил Александра Уоллеса. И расскажешь об этом мне.
Алсид побледнел, но быстро взял себя в руки.
– Этот… этот Уоллес… – проговорил он. – Я не слышал, чтобы Франсуа убивал кого-то по имени Уоллес. А кто он?
Глядя на стоящего перед ним упрямого глупца, Рене с трудом сдерживался, чтобы не сорваться.
– Должен напомнить тебе, Алсид, что нареченный твоей сестры – мой добрый знакомый. Не думаю, что он будет счастлив узнать, каким образом ты готовишь для него его возлюбленную Марию.
Этих слов было достаточно, чтобы привести Алсида в замешательство.
– Он… он н-не поверит тебе! – запинаясь, пробормотал он.
– Еще как поверит. Я никогда ему не лгал.
– Ты не можешь поступить так с Марией! – В его голосе звучала мольба. – Ей нужно выйти за него замуж! Нам просто необходимо его состояние!
Рене вдруг стало жаль жениха Марии.
– Что ты знаешь об убийстве Уоллеса? – холодно проговорил он.
Лицо Алсида исказилось от страха.
– Мой брат он убьет меня, если я что-нибудь расскажу.
– А если ты этого не сделаешь, тебя убьет нареченный Марии.
Алсид гневно топнул ногой.
– Черт, Рене! Это ведь был всего лишь жалкий шулер! Почему тебя так волнует его судьба?
– Меня обвиняли в его убийстве. Ты разве не знал? Алсид вскочил и принялся мерить шагами комнату.
– Но тебе не грозила тюрьма.