— Приготовиться к бою! — приказал Ковалев разведчикам. — Товарищи! Готовьте бутылки, гранаты!
Разведчики заняли заранее намеченные места в окопах. Еще днем младший сержант Мингалев распорядился, что при встрече с танками Калита и Титов будут бросать в них не только гранаты, но и бутылки с зажигательной смесью. Толкачева и Матющенко обязал следить за тем, чтобы бутылки всегда были наготове, а если потребует обстановка, и самим стать метателями, а также расстреливать вражескую пехоту. Заболевшему Назаренко приказал лежать на дне окопа.
Почти одновременно прозвучала команда Дмитрия Пуказова в окопах автоматчиков. Лаврентий Луханин и Петр Почиталкин быстро проверили изготовку бойцов. Все были на своих местах.
Следя за приближением танков, воины готовились к схватке. И вдруг на некоторых машинах вспыхнули красные флажки. В окопах раздались радостные возгласы:
— Наши!.. Наши!..
Однако через минуту-две, когда танки приблизились, начали различаться фашистские кресты.
Такие провокации гитлеровские танкисты устраивали на фронте нередко.
Часть танков устремилась на правый фланг разведчиков, где располагалось отделение Мингалева. Как только они подошли к окопам, в них полетели противотанковые гранаты. Это были первые, пробные броски: неуверенные, осторожные, неопытные. Они не причинили вреда танкам. Бойцы досадовали за свой промах: они поторопились, и гранаты взорвались впереди целей.
Первые танки уже достигли окопов. Бойцов охватило оцепенение. Они спустились на дно окопа и прижались друг к другу. А там, наверху, над ними, грохотало железо, ревели моторы. В какой-то миг Мингалев увидел, как два танка перевалили окоп, разворотив его края. Сухая земля густо посыпалась на дно. Кондрату Титову комом придавило плечо. Михаила Толкачева засыпало землей. У Василия Матющенко под землей оказались ноги.
— Не успели мы прийти в себя, — вспоминал Михаил Мингалев, — как Семен Калита вдруг вскочил, вокруг него даже пыль взметнулась, и одну за другой бросил три бутылки в прошедшие танки. Одна из них угодила в башню, пламенем вспыхнула жидкость. Я услышал его восторженный возглас: «Вот здорово горит!»
Никто не думал, что такой тихий, до сих пор особенно себя не проявивший воин, как Семен Калита — шофер из Приморского края, — первым проявит геройство. В решительную минуту важно было сделать первый шаг. Его и сделал Калита. Он преодолел страх, победил самого себя, а потом и танк. В народе верно говорится: прямо страху в глаза посмотри, и он смигнет. У бойца так и получилось.
Но главное, ободрились товарищи Калиты. Они поняли, что танк не так уж страшен, что и простая бутылка с зажигательной смесью в умелых руках смелого и решительного бойца — грозное оружие.
Калита на деле доказал, что храбрость умножает силу, что храбрый не тот, кто страха не знает, а кто узнал его и навстречу ему пошел. Калита вдохновил всех бойцов, укрепил веру в возможность победы.
Семен позже рассказывал:
— Когда показались фашистские танки, мне стало не по себе. Я видел их впервые. Но собрался с духом. Зажал бутылку в руке. Положил рядом еще две бутылки и стал ждать.
Танки, грохоча, подошли. Один стал переползать через окоп. Нас засыпало землей. Сижу на дне окопа и думаю, когда же бросить бутылку? Не вытерпел, вскочил. Смотрю, танк ползет недалеко от окопа, в десяти шагах… Отряхнул с себя землю, выбрался из окопа и со злостью бросил зажигательную бутылку, целясь в башню. Вспыхнуло пламя, и танк запылал…
Расправившись с одним танком, Калита бросил бутылку в другую прошедшую машину. Но особого вреда ей не причинил. Бросил еще бутылку и опять неудачно. В это время поднялся Михаил Мингалев. Метким броском он попал бутылкой в башню. На машине сначала появился дымок, а потом вспыхнул огонь.
Еще один танк, шедший несколько левее, приближался к окопу. Там находился Леонид Ковалев. Он бросил бутылку ему навстречу, но не попал. Мимо пролетела и вторая бутылка. Она хотя и разбилась о броню, но жидкость растеклась по земле. А танк уже навалился на окоп. Ковалев упал на дно окопа. Танк, перескочив через бруствер, двинулся дальше. Поднявшись, Ковалев кинул ему вслед еще одну бутылку, и она угодила в моторную группу. Вспыхнул огонь, Леонид Ковалев рукавом гимнастерки вытер пот с лица…
Уже три танка горело за тыловым бруствером. Все это произошло в какие-то считанные минуты. Из горящих танков начали выскакивать танкисты. Мингалев крикнул, перекрывая грохот боя: