Когда застрочил неизвестный пулемет, один из танков развернулся, открыл по нему ответный огонь из пулемета. Но он не достигал цели. Расчет был хорошо укрыт. Пулемет на время умолкал, а потом с новой силой обрушивался на вражеских пехотинцев.
К окопам на высоте снова подошли фашистские танки. Лишенные поддержки пехоты и спешившихся автоматчиков, они в какой-то мере были безопаснее. Но танки есть танки. Сами по себе они всегда опасны.
Часть танков снова шла на правый фланг разведчиков. Некоторые оторвались от группы и приближались к окопу Пасхального, а один двинулся туда, где находился Рудых со своими бойцами. Вскоре на высоте снова разгорелся жестокий бой трех десятков советских воинов с бронированными машинами. Он начался на левом фланге, там, где находилось отделение младшего сержанта Рудых.
Один из передних танков приблизился к окопам. Рудых выжидает. Его широкое, скуластое лицо было суровым и жестким. Рядом с ним стоит Жезлов, за ним — Башмаков.
Выждав момент, Рудых метнул гранату. Она попала в смотровую щель. Раздался взрыв. Танк остановился. За ним встали и другие. Почему? Неизвестно. Рудых был доволен своим метким броском. Но танк, в который Рудых бросил гранату, простоял с минуту и снова двинулся.
— Прозрел, черт! — крикнул Рудых. — Все на дно окопа!
Рудых, Жезлов, Башмаков прижались друг к другу. Что-то огненное скользнуло по гимнастеркам Рудых и Башмакова. Задымилась шинель Рудых, лежавшая поодаль. Бойцы ничего не понимали.
А танк, проскочив окоп, изрыгнул струю огня. Она ударилась в стенку окопа, почти миновав бойцов. Рудых сообразил, что это огнемет.
— Сволочи! — прохрипел он.
Андрей поднялся и со злостью бросил в танк бутылку. Вслед за ним метнул бутылку и Башмаков. Танк задымил и вспыхнул.
— Загорелся! Загорелся! — закричал Жезлов, выглянув из-за бруствера. — Вот здорово горит!
Рудых в это время топтал ногами, забрасывал землей шинель, стремясь потушить огонь. Отдал приказание:
— Винтовки, винтовки на изготовку! Сейчас из танка фрицы полезут.
И в самом деле из подожженного танка один за другим выскочили трое. Жезлов и Башмаков тут же уничтожили их.
В это время жаркий бой закипел рядом, в расположении отделения Владимира Пасхального. Туда двинулось три или четыре танка.
В один из них метко бросил гранату Виктор Мезенцев. У машины оторвалась от взрыва какая-то деталь, но танк продолжал двигаться и вскоре навалился на бруствер. Мезенцев бросился на дно окопа. Едва танк проскочил окоп, как он поднялся и бросил бутылку.
Полетели в разные стороны осколки от бутылки. Машина задымилась.
Взглянув на дно окопа, Мезенцев увидел, что дымится и его шинель. «Что за черт, откуда в окопе огонь?» — подумал он. В это время раздался голос Рудых, пробегавшего по окопу.
— Ребята, осторожнее. Немцы пустили огнеметы. Жмитесь к противоположному борту, ближе к земле. Передайте Пасхальному, Мингалеву и Ковалеву.
Увидев, что шинель Мезенцева дымится, он стал засыпать ее землей. А Мезенцев тем временем стрелял по выскочившим из танка фашистам.
Два или три танка вновь появились у окопа, где находились Прошин и Деньдобров. Они метнули в ближний противотанковые гранаты, но он продолжал двигаться. Это заметили Мезенцев и Черноус. Они тоже бросили гранаты, но танк не остановился. Бутылок у Прошина больше не было. Он крикнул Павлу:
— Беги скорее за бутылками…
Павел бросился в лаз и через несколько секунд принес две бутылки. А танк уже совсем близко подошел к окопу.
Прошин метнул одну бутылку, но промахнулся. Раздосадовался Сергей за свою ошибку. У него в горячке боя разболелась голова, хотелось пить, а воды не было. В мокрой от пота гимнастерке он, схватив гранату, вскочил ногами на нишу, приподнялся из окопа и бросил гранату прямо в башню танка. На этот раз машина выбыла из строя. Быстро соскочил с ниши.
— Молодец, Сережа! Доконал все же… — сказал Павел, но потом стал укорять друга. — Ты поступил безрассудно. Зачем вылез из окопа? Нельзя так.
— Ну, ладно, ладно, Павел, не ворчи. Мне же обидно было за промашку, — оправдывался Сергей.
— Хорошо, что остался живым, а могло быть и хуже, — продолжал упрекать друга Павел. — Ведь сейчас у нас каждый человек на счету.
Вместе с Деньдобровым они расстреляли вражеских танкистов.
Сергей Прошин за героизм в бою был достоин самой высокой похвалы. Хорошие строки написал о Сергее его земляк Петр Кузьмичев: