Панархисты медленно поднялись, стараясь не выдать своей собранности перед началом действий. Время пришло.
Кри сделал шаг к тарканцу, держа руки ладонями вверх.
– Вы позволите мне взглянуть на этот замок? – сказал он по-должарски.
Тарканец сердито посмотрел на него. Другой охранник слегка отступил, держа всю группу под прицелом.
– Я знаю этот тип шаттлов, – продолжал Кри. – Вы ведь не хотите, чтобы корабль контролировали рифтеры?
Шаттл снова тряхнуло, уже сильнее; тарканец, поколебавшись, кивнул и отошел от двери.
Карр, стиснув руку Панарха, отступил в сторону и закашлялся. Потом перестал и уперся руками в колени, тяжело дыша. Один тарканец наблюдал за Кри, другой смотрел на Карра с полным безразличием.
Карр поднял глаза на здоровенного должарнанца, целившего в него из бластера, и спросил:
– Ты знаешь, кто я?
Тарканец нахмурился и предостерегающе повел дулом.
– Знаю. Ты Карр.
– Фирез-Грич И-Ахеронт, – поправил адмирал. – Ахеронтский Пожиратель Душ. – Глаза тарканца широко раскрылись, и адмирал улыбнулся. – Да-да, тот самый Карр. – Он ступил вперед. – Я погубил много душ при Ахеронте, и ни одна из них не вошла в Чертоги Дола. Я слышу по ночам, как они кричат, но не отвечаю им.
Бластер в дуле тарканца дрогнул и уставился прямо Карру в грудь. Другой охранник следил за ними с бледным лицом, не замечая, что маленькая Матильда Хоу придвинулась чуть ближе к нему. Мортан Кри шумно возился с замком.
Карр ударил себя в грудь.
– Да. Они все здесь, ё ниретор, и я устал от их воя. Не хочешь ли выпустить их?
Адмирал разинул рот и издал клокочущее шипение. У Геласаара мороз пробежал по коже от этого ужасающего звука. Тарканец стоял как вкопанный, а Падраик Карр спокойно, точно никуда не спеша, протянул руку, взял бластер за дуло и приставил к своей груди.
Бластер выстрелил, и на спине у Карра вспыхнуло световое пятно. Он запрокинул голову в агонии и упал вперед. Рука, сжимающая раскаленный ребристый ствол, зашипела, но это заглушил вопль, вырванный у адмирала кровью, вскипевшей в его легких. Красная струя ударила у него изо рта, ослепив тарканца.
Тот отшатнулся назад, отчаянно пытаясь отнять свое оружие. Ужас исказил его залитое кровью лицо, а дымящийся труп Пожирателя Душ все волочился за ним. Настал черед Геласаара.
Кинезика уланшу действовала быстро и милосердно. Тарканец рухнул на палубу со сломанной шеей, и в тот же миг Мортан Кри закричал, отвлекая другого.
Калеб схватил Матильду и метнул ее в охранника. Она извернулась в воздухе, гибкая, как акробат, несмотря на сломанную руку, и ударила тарканца ногой по горлу. Бластер вылетел у него из руки, и он упал, агонизируя, со сломанной гортанью. Кри, встав на колени, быстро свернул ему шею, и позвонки громко хрустнули в наступившей тишине.
Геласаар задыхался от запаха горелого мяса. Он подобрал бластер тарканца. Как легко все прошло. Кто-то панически орал из коммуникатора – на уни. Есть ли на борту другие должарианцы? Ясно, что должны быть, но где?
Ему вдруг вспомнились последние слова, которые он сказал Анарису перед посадкой на шаттл: «Я своего обучения не завершил». И тот ответил: «Я тоже».
Панарх круто обернулся.
– Морган! Надо попасть в машинное отделение, и поскорей.
Кри, не теряя времени на вопросы, взял бластер, настроил луч и сделал всем знак отойти от двери.
– Надеюсь, это чисто компьютерная блокировка, – сказал он. – Если это сделано вручную... – Тонкий луч плазмы прожег три точки вокруг замка – тот зашипел и открылся.
Панарх отдал свой бластер Калебу.
– Калеб, ты замыкаешь. Остальные за мной.
Шаттл был мал, и они добрались до машинного отделения как раз в тот момент, когда корабль приземлился с оглушительным грохотом. Дверь отсека поддалась быстро, но оттуда сразу же вырвался луч энергии, ударив в противоположную стену. Это сопровождалось надсадным воем.
– Двигатель в суперкритическом режиме, – побледнев, сказала Матильда Хоу. – Мы должны остановить его как можно скорее.
Кри подозвал к себе Калеба и махнул рукой, отгоняя остальных.
– Ложись и на счет «три» стреляй с пола в огнетушитель на потолке. – Кри отступил, переналаживая бластер. – Раз. – Калеб занял нужную позицию. – Два. – Остальные отступили от люка. – Три.
Калеб перекатился на спину и выстрелил с порога в огнетушитель. Оттуда ударила толстая струя пены, а Кри, переведший бластер на широкое излучение, превратил ее в обжигающий пар. Раздался полный муки вопль. Тот, кто был в отсеке, вскочил на ноги, беспорядочно паля из бластера, и тут же обваренной грудой обмяк на полу.
Когда источник нагрева исчез, огнетушитель отключился. Все вбежали внутрь, и Кри с Матильдой бросились к машинному пульту. Она здоровой рукой застучала по клавишам, а Геласаар сказал:
– Калеб и Иозефина, ступайте займите мостик. – Они повиновались, и Панарх повернулся к Матильде: – Ну что?
– Теперь нам понадобится больше четырех часов, – тихо сказала она.
Каннифер посмотрел, как Нисах заперла люк мостика еще на один оборот, и вернулся к своим приборам, но вздох облегчения застрял у него в горле при ее испуганном возгласе.
Он взглянул вслед за ней на экран, показывающий шлюз, и застыл в изумлении. Сажая шаттл при помощи одного глаза, другим он смотрел на экран, где престарелые чистюли запросто и очень слаженно разделывались с тарканцами.
– Вот дерьмо, – выдохнул он. Нисах бросилась к своему пульту и переключила монитор на машинное отделение, а панархисты тем временем, взломав замок, хлынули в коридор.
С сердцем, стучащим о ребра, Каннифер посадил шаттл на заранее намеченное ровное место – из-за невнимания это получилось не так гладко, как он хотел.
В машинном отделении все разыгралось столь же быстро, и Каннифер пришел в ужас от боевого мастерства мужчин и женщин, которых он так просто списал со счетов, как дряхлых политиканов. Нисах лихорадочно стучала по клавишам.
Сосущая пустота под ложечкой у Каннифера углубилась при виде ее безнадежного лица.
– Они захватили все, кроме систем жизнеобеспечения, плазменной пушки и внешнего люка – ну и мостика.
– Все? Даже связь?
Она кивнула.
– И двигатель тоже, и щиты. Все.
Каннифер посмотрел на экран, показывающий площадку, на которую сел корабль. Гееннцев пока не было видно.
Нисах визгливо рассмеялась.
– Внешние имиджеры тоже остались за нами – если ты придумаешь, как выставить старичков из шлюза. – Ее насмешливое ударение на слове «старичков» задело его. – Ты ж у нас ушлый – интересно будет поглядеть, как ты теперь вывернешься.
Ее визг теперь граничил с плачем, но Каннифер не ответил ей, боясь, что и его голос прозвучит не лучше.
Лондри спрыгнула со своего дрома и вместе с Гат-Бору поднялась на холм, пригибаясь, чтобы не так сильно выделяться на рассветном небе. Последние несколько футов они проползли, и Лондри осторожно выглянула из-за кустов масляницы.
Сердце у нее подскочило при виде сверкающей машины, стоящей внизу.
– Поглядите только, сколько металла, – благоговейно выдохнула сопровождавшая их разведчица.
– Если это будет нашим, против Кратера уж никто не устоит, – промолвил Гат-Бору.
Железная Королева помолчала. Она знала теперь, что это и есть та павшая крепость, о которой говорил Оракул. Вот он, случай, чтобы бросить вызов судьбе и бежать из этого мира, ставшего для них тюрьмой.
– Это не просто металл, – прошептала она, преодолев комок в горле. А ведь если бы не Степан, она бы тоже увидела в этой летающей машине простую груду металла, как разведчица, или средство достижения власти, как Гат-Бору. – Это свобода.
– Она здесь уже почти час, – сказала разведчица. – Они никогда еще не садились так надолго. Вряд ли она сможет летать снова: Тетри говорит, что она грохнулась тяжело, а Тетри уже как-то видела посадку.
– Они починят ее, – сказал Гат-Бору. – Надо атаковать прямо сейчас.
Еще кто-то подполз к ним, тяжело дыша, – Степан.