Воздав должное противнику, Архон наклонился, напрягшись для нового удара, тщательно прицелился при обоюдном молчании, а когда он наконец пробил, даже Жаим понял, что это блестящий удар. Шривашти загнал сразу несколько шаров и теперь отставал всего на одно очко.
– Хорошо, – произнес Брендон. – Просто отлично.
Архон с благодарностью поклонился и сказал:
– Вот видите, старики могут кое-чему поучить молодых.
Настал черед Брендону поклониться, но при этом его пальцы сложились в изящный жест, имеющий юмористический оттенок.
– Сколь многих заботит мое благополучие. С тех пор как я здесь, я получил уже с полдюжины уроков.
Какие полдюжины? Уж не собирается ли он сказать, этому засранцу, что берет уроки кораблевождения?
Но Шривашти, не став уточнять, прищурился и ударил – конвульсивно, промахнувшись на какой-нибудь волосок. У него остался только один шар. Когда он отошел, Жаим почувствовал его досаду – ему непременно нужно было выиграть.
Эренарх размял пальцы, отпил немного из бокала, поморгал, нагнулся и прицелился. Он крякнул – и белый шар, лениво прокатившись мимо медленной зоны, долбанул шар Архона и побежал к своим.
Этот удар мог бы стать лучшим за всю игру, потому что два последних шара Брендона выстроились в ряд. Но белый катился слишком медленно и слишком сильно стукнул шар Архона. Все три шара упали в лузы, но архонский, более тяжелый, был первым.
Архон выиграл благодаря противнику. Брендон, морщась, потер подбородок. Шривашти растянул рот в торжествующей улыбке, но тут же вернул его в прежнее положение при виде опечаленного взора Брендона.
– Еще партию, Ваше Высочество?
– Если угодно. Хотелось бы восстановить свою честь.
Это прозвучало высокопарно, и Архон рассмеялся.
– Нет никакого бесчестия в том, чтобы проиграть мне, Ваше Высочество. – Жаим расслышал в его тоне искреннее удовольствие. – Это даже с вашим братом случалось, а он был одним из лучших игроков, которых я знал.
– Кстати, о брате. – Голос Брендона чуть-чуть изменился. – Я хотел бы задать вам вопрос.
– К вашим услугам. – Архон жестом пригласил Брендона пробить первым, что тот и сделал, разбросав шары во все стороны.
Но игра как будто перестала занимать Брендона. Он сделал несколько ударов, каждый раз загоняя шар в лузу, и сказал:
– Вы были союзником моего брата и, вероятно, имели общие контакты до того, как флот Эсабиана разнес все вдребезги. – Он ударил еще раз и промахнулся.
Шривашти поморщился, нацеливая кий.
– Я знал очень мало, но готов предоставить Вашему Высочеству все, что знаю.
– Благодарю. – Точный, выверенный удар Архона положил в лузу пару шаров.
– Насколько я понял, – начал Брендон, – тело брата было найдено в спальне певицы. Но не докладывали ли ваши источники, что стало с самой певицей?
– Она покончила с собой, Ваше Высочество. – Архон наклонился снова. – Ее тело обнаружили в ванной. Испытанный временем нейротоксин, часто применяемый при самоубийствах и милосердных убийствах, совершенно безболезненный.
Щелк! Шар упал в лузу, за ним второй, и Архон улыбнулся.
– Проклятие, – с сердцем сказал Брендон. – Вы опять выиграли.
– Еще партию?
Поклон Брендона выразил сожаление.
– Будь у меня время... Но я обещал присутствовать в качестве официального лица на очередном гала-приеме.
Обмениваясь любезностями, гость и хозяин двинулись через весь огромный корабль обратно к шлюзу. Почти у самой цели Архон, выпрямившись после очередного поклона, спросил:
– Надеюсь, роль официального лица доставляет Вашему Высочеству удовольствие?
– Я к этому привык, – слегка приподнял брови Брендон.
Шривашти склонил голову.
– Я хотел сказать, да простит Ваше Высочество мое косноязычие, что людям полезно видеть вас в обществе. Хаос, пережитый нами, вселяет нервозность, а ваше присутствие позволяет предположить, что все еще вернется в свою колею.
– Благодарю за напоминание.
И они расстались. Последнее, что увидел Жаим перед закрытием шлюза, были немигающие глаза Фелтона, пустые, как у голографической статуи.
В шлюпке Брендон сразу метнулся в ванную. Жаим включил босуэлл и ничего не услышал в ответ – зато было ясно, что Эренарха стошнило.
Жаим отвел шлюпку от корабля, стараясь сообразить, в чем дело.
Казалось бы, все прошло хорошо и мило. Но реакция Брендона показывала, что инстинкт не обманул Жаима: там произошло столкновение двух воль, и нельзя судить, которая победила.
Жаим впервые получил намек, что курс Брендона пролегает не совсем в стороне от правительственных страстей. Намек, но не доказательство.
Впрочем, Жаим уже научился слышать и взвешивать не только сказанное, но и то, что осталось невысказанным.
Он полагал, что Брендон, снова оказавшись в высшем панархистском обществе, просто пользуется им с привычной легкостью, довольствуясь веселой компанией и постоянным кругом удовольствий, а в свободные часы освежая старые знания.
С Жаимом Брендон говорил о еде, напитках, играх, навигации, архаических видах музыки, о трудностях перестройки полости двигателя при отказе скачковых систем, о всяких повседневных мелочах и даже – объективно, но от этого не менее занимательно – о людях, которых встречал в свете. Но он ни разу не касался таких персон, которые создают или губят судьбу целых планет. Никогда не говорил ничего по секрету, не затрагивал ничего важного.
«Одному он все-таки доверился – Маркхему литЛ'Ранджа», – напомнил себе Жаим. Потом Маркхем исчез, и когда Брендон разыскал его, он был уже мертв.
Жаим перебрал в памяти весь разговор, смекая, что было сказано, а чего не было.
Обет Служения: то, что Архон принес его, – сказано, то, что Брендон этого не сделал, – нет. Подтекст: не сделал, потому что сбежал.
Сказано, что кто-то должен возглавить новое правительство. Не сказано, что Панарх должен быть объявлен мертвым, прежде чем таким главой станет Брендон.
«Пока мы ничего не знаем...» Жаим вдруг понял, что упустил второй смысл этого высказывания: речь шла не только о судьбе Панарха, но и о том, как его уцелевший сын избежал гибели на своей Энкаинации.
А ведь это раскрывало суть всего разговора, подытоженную в его последней части.
Сказано, что Брендон должен чаще появляться в свете. И не сказано, что он не должен касаться правительственных дел.
Жаим оглянулся: Эренарх лежал в откинутом кресле, измученный, с потным лбом и закрытыми глазами. Рифтер понял, что стал свидетелем двух совершенно разных разговоров, и подумал, уж не нарочно ли Брендон проиграл обе партии. Потирая подбородок, он пожалел, что не может припомнить в точности, как проходила первая. Но теперь он был убежден, что эти якобы случайные удары – то по настоящим шарам, то по ложным – тоже имели какой-то смысл.
Это был не разговор, а поединок.
Жаим вспомнил ссылку на «полдюжины уроков» и задним числом сообразил, что речь шла о покушениях.
Хороши уроки! Но есть ли лучший способ научить пьяного шалопая послушанию?
Был Шривашти виновником этих покушений или нет, его реакция внушила Жаиму уверенность, что он о них знал. Это еще не доказывает, что он соучастник: о гиперсвязи он тоже знает.
Шлюпка причалила к станционному шлюзу. Брендон открыл глаза и сказал:
– Пошли.
В анклаве к Брендону как будто вернулась энергия. Он позвал Ки и Монтроза, не отпуская Жаима.
– Архон Шривашти напомнил мне, что пора потрудиться на светской ниве. Ки, составь список полученных нами приглашений.
– Уже составлен, – тихо молвил Ки.
Эренарх помедлил, сложив руки и вопросительно склонив голову, потом протянул руку через плечо Ки и нажал кнопку.
– Прогони еще раз, вдоль этой оси.
Ки исполнил требуемое и сел на место.
– Мне думается, друзья мои, анклаву время как-то ответить на гостеприимство.
Такой оборот событий удивил Жаима. Брендон, рассеянно поглядев в сад, прищелкнул пальцами.