В этот момент они вдвоем сидели за столом в столовой для работников «Надежды», доктор Клайн пил кофе.
Минут через 5 к ним присоединился на обеденный перерыв еще один психолог, который работал здесь уже лет 7.
Высокий мужчина с добрыми карими глазами, небольшими усами и короткими бакенбардами, темными кудрями и, длинном, слегка помятом белом халате, скрывающий светло-зеленую рубашку и черные брюки. Звали его Вильгельм, а фамилию его вечно забывал Карл, только ассоциировалась у него с героем шекспировской пьесы.
– Доктор Лоренц! – воскликнул Элнест и улыбнулся дружелюбной улыбкой, – присоединяйтесь к нам за кофе.
– Лауренц, – поправил его Вильгельм, – запомни, иначе я напишу тебе мою фамилию на лбу, – шутливо сказал психолог со стажем и присоединился к трапезе.
Каждый делился своими историями из жизни, рассказывали анекдоты или просто обсуждали передачу. Мельком приходили и другие коллеги по работе и поддерживали с ними беседу.
Прошло полчаса, и все собрались уходить по своим рабочим местам.
– Кстати, как вам новенькая, Эмили? – невзначай спросил доктор Клайн.
– А, да обычная семейная драма…– махнув рукой, ответил доктор Элнест.
– Знаю, ко мне ее тетя приходила, рассказала. Печально. Вы поаккуратнее с ней – таким людям нужна поддержка, тепло близких, которую вы не в состоянии дать, – пошел он в коридор и добавил, – и не пытайтесь прыгнуть выше головы.
– Ну да, – сказал удивленно молодой специалист, убрал свою вымытую кружку в сервант, вышел из «кухни» и закрыл за собой дверь.
Глава II
– Добрый день, Эмили.
– Добрый день, доктор Элнест, – радостно ответила девушка своему психологу и резко смутилась.
У Карла Элнеста было всего 10 пациентов, которым он уделял индивидуальный подход: кого-то чаще видел, кого меньше. Плюс еще ему необходимо было заниматься документацией, отчетами о проделанной работе.
Эмили Фирс ходила и на другие процедуры, обследования: эндокринолог, окулист, массажист, бассейн, солевые процедуры.
В итоге она виделась с доктором Элнестом 1 раз в неделю, плюс мельком в санатории, что порой даже удивляло Элнеста совпадениями.
– Что случилось? – удивился психолог ее смущению, – я тебя чем-то смутил?
– Нет, что вы, – еще больше раскраснелась девушка и быстро села на диван, не дожидаясь реакции Карла.
Уже было несколько их встреч, и Карл многое узнал о ее семье.
Ее родители очень любили, мало баловали, часто были в разъездах. Она жила в основном с бабушкой, которая всячески ее поддерживала и очень любила. Когда Эмили исполнилось 15, «бабуля Линда» умерла от сердечного приступа в 82 года. Она оставила в наследство своей внучке дачу в минутах двадцати от города, недалеко от озера. Девочка была несовершеннолетней, а родители не могли быть с ней все время из-за вечных командировок, поэтому мать с отцом решили просить ее тетю Миранду Хокс присматривать за племянницей. Она согласилась с одним условием – ее необходимо прописать в городе, ведь она была не местная. У семьи Фирс была трехкомнатная квартира в центре города, где все они были прописаны. Так и получилось – Миранду прописали в квартиру семьи Фирс, и она должна была выполнять любые поручения девочки, одно из которых было жить на бабушкиной даче. Эмили многое не просила, любила быть самостоятельной. Как бы она себя не вела – мисс Хокс очень злилась и завидовала ей.
Когда Эмили было 17 лет, в апреле, погибли ее родители в автокатастрофе. Они не написали завещание, поэтому кандидаты на наследство были она и Миранда Хокс. Эмили жила на даче, а Хокс переехала в квартиру ее семьи.
Сначала тетя не трогала свою маленькую родственницу, надеясь, если девчонка не вмешивается, то сможет сама получить наследство. Пока она разбиралась со всеми бумагами, подлизываясь к важным персонам, пролетело 3 месяца (со слов Эмили), но узнала, что все равно больше шансов у этой «мелюзги Эмили Ли».
Поэтому Хокс решилась позвонить и отправить ее в лечебницу на обследования. Она считала, что это был единственный выход – стать опекуном «недееспособной» племянницы.
Все это время Эмили обходила тетю стороной, а затем позвонила ей, чтобы договориться, не называя причины. После разговора Эмили Фирс очутилась в «Надежде».
Психолог понял, что после семейных проблем появилась та взрослость, разумность, которую он заметил. Ему было жаль, из-за каких обстоятельств эта черта проявилась, которая его привлекла, надеялся, что под влиянием книг, музыки…
Тем временем, Эмили сидела на диване и рассматривала пристально свои руки.