В какую игру играет эта женщина и чего хочет добиться?
Мою ладонь, лежащую на столе, накрывает рука Павла. Лавина смущения, из которой невозможно было выбраться, накрыла меня с головой. Если сейчас отдерну руку, то угожу прямиком в яму разрушенных надежд.
— Тебе необязательно отвечать на этот вопрос, — настаивает он, смотря в глаза матери.
— Да, нравится, — смело отвечаю я, заинтригованная её игрой.
— Хорошо. А что именно вам в нем нравится?
Мою вторую руку накрывает Марк, переплетая пальцы.
— На этот вопрос тоже можешь не отвечать, — говорит он в мою защиту.
Марина Викторовна хотела вывести меня чистую воду лишь одним вопросом? Ведь мы прекрасно понимаем, как эти двое парней, даже будучи братьями, так сильно между собой различаются. И, назвав хоть одну черту, все сразу станет ясно.
А может она так хотела помочь?
Только вот я для себя все решила.
— Зачем тебе все это? — спросил устало Павел, все еще не выпуская мою руку.
— Хотела понять, что за страсти у вас тут кипят, — пожимая плечами, невозмутимо ответила она.
Неужели эта женщина действительно думала, что мы сейчас ей расскажем про наши, весьма запутанные (для меня) отношения и как мы вообще к этому пришли. Или же это была очередная издевка над сыновьями?
Тем не менее, все её выпады я бы назвала больше шутливыми, чем обидными. И уж точно эта женщина никак не пыталась скомпрометировать меня в неподобающем свете или, того хуже, сразу пойти в наступление с обвинениями ни в чем не разобравшись.
— Все не так как может вам казаться, — на эмоциях воскликнула я, и сердце гулко забилось от собственной смелости. — Не знаю, чем именно кажется наша картина, но я просто приехала попрощаться, — голос звучал еле слышно.
Взгляд упал на настенные часы, что уже показывали около часа ночи. Пожалуйста... Не надо.
— Все-таки уезжаешь? — спросил Павел тихо, голосом где-то на грани тоски, повернув голову в мою сторону.
Резко подступившие слезы не дали мне ничего сказать, и я просто кивнула. Вздрогнула, когда удар кулаком об стол пришелся рядом со мной, где сидел Марк. Он соскочил со стула и отошел к окну.
Да, я подозревала, что это будет тяжело, но чтоб настолько…
Я молчала. Не знала, что можно говорить, а что нельзя в присутствие их мамы, да и свидетелей не хотелось. Я бросила на женщину умоляющий взгляд оставить нас, и та сразу же, правильно его считав, начала поспешно вставать со стула, прибирая со стола.
— Павел, я займу твою спальню, — объявила Марина Викторовна. — Моя спина требует ортопедический матрац. Спокойной ночи, детки, — попрощалась она и, уже завернув за угол, крикнула, — сплю крепко, ночным мочеиспусканием и сухостью во рту не страдаю.
Парни лишь слегка улыбнулись на слова матери, я же готова была сгореть на месте от стыда от того, что эта милая женщина представляет в своей голове.
— Вообще-то в первую очередь я приехала извиниться. Извиниться за то, что не захотела слушать вас. И так быстро попалась в ловушку Анфисы…
— Она…Что сделала? — вскипятился Марк. — Но когда?
— Пока мы были в раздевалке, — нехотя ответила я, понимая, что Павел догадается, чем мы могли там заниматься с его братом. — Она перекинула с флешки книгу к себе и просто выложила её от чужого имени. Но на самом деле это не важно. Уже. В двенадцать дня у меня самолет, и последние часы в Питере хочу провести с вами двумя. Если вы позволите.
Дорогие читатели!
Сегодня у меня стартовала БЕСПЛАТНАЯ новинка в жанре СЛР/эротика.
Читать тут https:// /ru/reader/oshibka-po-freidu-b439755?c=4988212
Вкусный кусочек:
Два сообщения от него.
Аноним21: Не буду отвлекать.
Спустя шесть часов следующее сообщение с прикрепленной фотографией.
Аноним21. А теперь кончила?
Кажется, я забывала дышать, пока снова и снова перечитывала одну и туже строчку, три слова, которые заставили сердце биться чаще.
Аноним фотографировал сам себя через зеркало какого-то спортивного клуба, судя по тренажёрам позади. Лицо в кадр не входило, зато голый торс с проработанными кубиками пресса и косыми мышцами живота притягивали на себя все внимание.
Этот мужчина слишком идеальный, чтобы быть настоящим.
Может он просто ошибся перепиской? Но два раза подряд? А если нет? С чего вообще он решил это написать?
Крутанув немного назад наш чат, я пришла в ужас, увидев собственную оплошность.
Вы: Проект продвигается. Я почти кончила.
Ошибка. Обычная опечатка в слове, повернула наше общение совершенно в другое русло.
Глава 35
Разговор в квартире не клеился. Слишком душно. Стены давят и лишние уши так и мерещатся за каждой дверью, даже несмотря на то, что посапывание, перерастающее в храп, уже было слышно из комнаты Павла. Нужен был воздух и приток кислорода. Идеальным решением была крыша и свободный доступ на неё.
Яркая вспышка рассекла ночное небо и прокатилась по нему, сгорая. Так быстро и неожиданно, что за крохотные секунды не успеваешь насладиться её красотой. Прямо как наши чувства… Странные и непонятные, но такие прекрасные. Они зародились быстро и стремительно, но, сожалению, с той же скоростью им суждено сгореть, так и не раскрывшись в полной мере.
Мы втроем лежали на самом колючем в моей жизни пледе, но этот момент определенно войдет в копилку самых лучших.
— Успела загадать желание? — спросил еле слышно Марк, повернув голову в мою сторону.
Я отрицательно мотнула головой.
— А ты?
— Да, но… — он вдруг замялся и снова посмотрел в небо. — Есть ли вы этом смысл? Ты же все равно уедешь.
Его слова были похоже больше на отчаяние, нежели чем на приговор.
— Уеду, — подтвердила эхом. — Эту возможность, — я облизала пересохшие губы, — обучаться там и тем более на бюджете… Я её не упущу. И пусть она мне досталась не совсем заслужена, но я докажу, что достойна этого места.
Марк тяжело и протяжно выдохнул.
— Почему сейчас? Почему ты не переводишься с началом учебного года? — спросил задумчиво Павел.
Он приподнялся, опиравшись на левый локоть. Слегка прохладные пальцы настолько мягко коснулись щеки, почти невесомо, то ли спрашивая разрешения, то ли боясь пустить мурашки от своего холода.
— Возможно, надеяться от меня избиваться на ближайшей сессии, — невесело хмыкнув, ответила я.
Павел отразил мою собственную улыбку с той же горечью. Пальцы дотронулись до передней части шеи и стали спускаться вниз, пока не замерли на впадине у основания горла. Ладонь прижалась груди прямо над сердцем. И, должно быть, он чувствовал мое сердцебиение – почти болезненные удары, норовившие сломать ребра от этих чувственных прикосновений.
— Ничто и никто не заставит тебя передумать? — спросил он очень тихо, смотря в мои глаза.
— Нет, — произнесла на выдохе, наблюдая, как боль в глазах напротив растет и накрывает подобно лавине.
Павел коротко кивнул и опустился обратно на плед.
Парни лежали слишком близко с двух сторон, согревая своим теплом. Стоило сделать глубокий вдох, и я только больше соприкасалась с ними плечами. Душой.
Кончики пальцев Марка дотронулись до моих, словно играя с каждым, обводя его по кругу, словно давая привыкнуть к себе, а затем и совсем переплел их вместе. Ровно через одно оборванное дыхание с другой стороны пальцы Павла нашли мои, лаская подушечками пальцев, проходясь по костяшкам и обратно сжимая мою ладонь.
— Я прочел твой роман, — произнес Павел так тихо, словно боялся разбить тишину ночи на тысячи осколков.
— Честно, я уже не готова слушать твою критику, — издав немного нервный смешок, ответила я.
— Её не будет, — серьезно произнес он. — Твоя книга очень чувственная. Да, там нет интриг и скандалов, но зато есть эмоции – чистые, настоящие. А этого сейчас не хватает. Даже в жизни.