Орехов был ее кумиром, а еще довольно сексуальным мужиком, в которого можно было влюбиться. Ему шла седина в бороде и на висках, наглый прищур карих глаз, отвязные шутки, граничащие с пошлостью, даже вот в таких загулах он был милашкой.
– Что у нас там сегодня по графику? Давай, рыжая, топи, не щади меня, – Орехов выпил стакан воды залпом, потянулся за телефоном, что лежал на низком столике среди пустых бутылок и бокалов, разблокировал экран, начал просматривать сообщения и почту.
– В час дня приедет поставщик мяса.
– Ага.
– Потом бухгалтер и экономист, нужно будет подписать документы на зарплату и отпускные.
– Ага. Ох-ре-неть! Что за…
– Что? – Карина заглянула в смартфон шефа и улыбнулась.
– Нет, рыжая, это я не тебе.
Геннадий читал сообщения и смотрел фото, присланные абонентом под именем «КошЕчка», посмотреть было на что, но он, хоть убей, не помнит, кто она такая. Блондинка на откровенных фото выпячивала губки и закрывала соски кончиками пальцев.
– С пяти вечера у вас свадьба.
– У меня? – Гена вопросительно посмотрел на Карину.
– В ресторане. Кстати, вы обещали быть, там сын главы района женится.
– На ком?
– На дочери владельца мясокомбината.
– Идеальная пара.
– Думаю, да. О, это Сашка, – Карина ткнула пальцем в смартфон Орехова.
– Какая Сашка?
– Одноклассница моя бывшая.
Гена подавился воздухом, закашлялся, откинул в сторону телефон. Он, хоть убей, не помнит, когда успел с ней познакомиться. Черт, надо уже завязывать с дегустацией всякой дряни.
– Она в клубе работает, в «Сафари», танцовщицей, я там тоже работала, – Карина поправила рыжую гриву кудрявых волос, налила шефу еще минералки, протянула.
Точно, Рубен потащил его именно туда, перед тем как привезти партию лучшего, по его словам, грузинского вина. Скотина какая-то, а не Рубен, рожу ему набить надо за такое вино и за клуб.
– Спасибо, ты иди, иди давай, проверь там, как дела, и скажи, чтобы пожрать мне приготовили, я в зал приду. Что там у нас сегодня на бизнес-ланч?
– Суп гороховый с копченостями, пельмени по-царски и салат «Столичный».
Карина отчеканила как «отче наш», что захотелось сказать: «аминь». Гена поморщился, но в животе заурчало, он вроде собирался скинуть пару килограмм, но жертвовать завтраком опасно для здоровья.
– Пусть все насыпают, я сейчас приду.
– Хорошо.
– И это, рыжая, у тебя кроме, коротких юбок что-то есть?
– Вам не нравится?
Гене нравилось, даже очень, смотреть по двенадцать часов в сутки на красивые женские ноги, но он опасался за других, не за себя, у него с женщинами было все прекрасно, ни одна ему еще не сказала «нет». Хотя черт, была одна, что портила статистику, но эта история давно в прошлом, можно сказать, ее и не было, а вспоминать не хочется.
– Нравится, но охрана жалуется, а если Вася снова пересолит мясо или хоть одно блюдо, я уволю его, а не тебя.
Карина поморщилась, намек был понят, но девушка сделала вид, что ничего не поняла, пожала плечами, хмыкнула и, развернувшись, красиво пошла на выход.
– Я предупредил! – Орехов крикнул вслед, встал, едва дверь за Кариной закрылась, откинул покрывало, потянулся, голым прошелся по кабинету, остановился у панорамного окна, потянулся. – Лепота-то какая. Красота.
За окном вовсю бушевало лето, светило солнце, чирикали птички, дворник поливал клумбы с цветущими гортензиями, но башка все равно трещала от вчерашнего вина.
Гена опустил голову, рассматривая свой пах и не пойми с чего, взявшуюся эрекцию. Неужели цветочки так его возбудили или фото танцовщицы из «Сафари»? Но для Гены сейчас было утро, значит, стояк – это нормально, хреново было бы, если бы его не было. Ему сорок, а стоит, как в семнадцать, этим стоит гордиться.
Зайдя в ванную, нашел в аптечке и выпил таблетку от похмелья, в душевой включил воду, встал под ее теплые потоки. Надо приходить в норму, разрулить в ресторане дела, вломить Рубену, заехать к мамке, привезти продуктов. А, да, кошЕчку он вспомнил, познакомился он с ней не вчера, то был другой поход в то злачное место.
Какое счастье, что он свободен и ни перед кем не отчитывается, как его сверстники, что успели уже побывать в браке не один раз, обзавестись вечно вылезающим в дерьмо и требующим денег потомством. Но круг друзей-холостяков сужается со страшной силой.
Семен Терехов – тот вообще скоро станет молодым отцом, Лева вот тоже поплыл, но Орехов просто так не сдастся, на то он и Орехов, чтобы быть крепким.