– Гена… а-а-а…
– Да, моя хорошая, да… сейчас… не торопи меня.
– А-а-а-а…
Аделине казалось, еще немного – и она умрет от удовольствия, непонятно было, сколько прошло времени, оно остановилось. А она все сгорала, сгорала и не могла сгореть в руках мужчины.
– Пожалуйста… пожалуйста, еще… еще…
Нет, нет, Гена не хотел торопиться, он хотел насладиться сполна тем, что видел и ощущал. Переполняли не только чувства, но и эмоции, о существовании которых он раньше и не знал. Можно, оказывается, не только трахать, а заниматься любовью, любить женщину.
Кто знает, может, это все пройдет, испарится, сознание к нему вернется, но сейчас пусть будет так.
Закончилось все мощным оргазмом.
Яркими всполохами огня перед глазами – и это уже не чей-то дом горел, а все нутро, дотла, оседая мелким пеплом на сердце.
Как же я любил тебя… люблю мою глупышку.
Нет, этого Орехов не сказал, но подумал так отчетливо, что даже самому стало страшно.
Глава 31
Выходные прошли относительно спокойно, не считая того, что каждые два часа в дом Терехова приходили местные жители благодарить за героический поступок и спасение соседа Николая.
Сам же Николай пришел через сутки – с бутылкой самогонки и банкой соленых огурцов. Николаю очень было необходимо выпить за здоровье Орехова и за свой новый день рождения.
Посидели, отдохнули, Николай ушел домой, пообещав больше не оставлять без присмотра электрические приборы. А причиной пожара, спалившего сарай, был как раз самогонный аппарат.
Аделина боялась признаться самой себе, хотя это было очевидно, что это были лучшие выходные за все ее сорок лет. Детство и отрочество в счет брать не будем, а вот именно в сознательном возрасте.
И это были не те выходные, проведенные на морях и океанах, не крутые выходные в Альпах, где она даже не умела стоять на лыжах, не медовый месяц со вторым мужем на Мальдивах, а здесь, в России, в деревне под странным названием Косогоры, с бывшим парнем из школы, с ее первой любовью, которая действительно, как оказалось, не ржавеет.
От этого было и радостно, и тепло, и счастливо, но и больно.
Что будет потом, когда закончатся выходные?
Когда в понедельник они должны будут поехать в город, чтобы оформить новые документы, тормошить полицию, чтобы она искала ее вещи? А потом что, Галич просто так сядет на самолет, безразлично посмотрит в иллюминатор, махнет рукой и улетит в Париж?
И что дальше? Как жить с воспоминаниями об этих днях?
Но сильно долго думать Гена не давал и ни на минуту не оставлял Галич одну. Они кормили страшных индюков, забавно потешаясь над ними, придумывая каждому смешное имя и свою историю.
Поливали из шланга цветы, газон, потом обливались сами, мокрые, довольные и счастливые, задыхаясь от смеха, падали на этот же газон и чуть ли не под открытым небом занимались сексом.
Пекли пирог, Орехов показывал мастер-класс, как это надо делать в одном фартуке на голое тело, сверкая упругими ягодицами и волосатыми ляжками.
Но Аделину это нисколько уже не смущало, она, отпивая мелким глотками холодный лимонад, не могла на него наглядеться. Это, конечно, можно было списать на солнечный удар, помутнение рассудка или опьянение, она и вправду была пьяна, но не от вина.
А вот Орехов был озадачен и не понимал, что его так разбирает от счастья, вот прямо сейчас, в эту минуту. Все эти дни он ловил каждый момент своей жизни и проживал их, смакуя, как не делал до этого все сорок лет.
Он наслаждался, кайфовал от того, что происходило, от близости этой женщины, от тех же самых индюков, природы, погоды, бани. Периодически их уединение нарушал приход соседей, то Николай, то Клава, но она приходила по делу, приносила продукты. То любопытная старушка баба Зоя, которую нельзя было не пустить, так как все-таки дом принадлежал мужу ее племянницы, и приходилось с этим считаться.
Орехову нравилось быть героем.
Сам он себя таким не считал, ничего героического не сделал, хотя местные так не думали. Но вот быть героем в глазах своей женщины было ой как круто. Это даже повышало потенцию.
Они успели сыграть в ролевую игру, в которой Аделина кричала: «спасите, помогите», а Орехов в роли супергероя, в одном веселеньком халатике вместо плаща, который положен супергерою, спасал попавшую в беду девицу.
Все было хорошо до раннего утра понедельника.
Никто не собирался вставать с первыми петухами, в спальне были плотно задернуты шторы. После утомительной сексуальной ночи Аделина и Гена крепко спали. Но сквозь сон было слышно, как где-то на кухне, на столе, разрывается от звонка телефон Орехова.