– Хорошо. Рано утром я приведу Жерара и отвезу вас, не переживай, в полицию обращаться не нужно, твой чемодан с вещами и сумка с документами в моем кабинете, в ресторане, как они ко мне попали, не спрашивай.
Орехов вышел, громко хлопнув дверью, Аделина вздрогнула, обняла себя руками за плечи, стало сразу холодно и одиноко, на глазах навернулись слезы и горячими дорожками тут же побежали по щекам. Непонятно было, почему она плачет, но Ада не стала себя сдерживать, надо было дать волю эмоциям, пусть даже так. Завтра будет лучше. Завтра она начнет возвращение в свою прошлую жизнь.
Геннадий зашел в баню и там хлопнул дверью, начал большими шагами мерить помещение, остановился около стеклянного серванта с бутылками. Хотелось выпить, нет, не просто выпить, а нажраться. Отключиться, ни о чем не думать, это был самый простой и действенный способ, но он не поможет.
Нет, не сейчас. Но в голове было так много мыслей, что казалось, еще немного – и она лопнет. Надо на все смотреть трезво, но не получается. Сел на диван, снова встал, начал расхаживать туда-сюда, все-таки вернулся к серванту, достал первую попавшуюся бутылку, открыл пробку зубами, сплюнул ее на пол. Начал пить из горлышка жадными глотками, не чувствуя вкуса алкоголя.
Он подумает, он обо всем обязательно подумает, но не сейчас.
Глава 40
– Вася, перестань! Прекрати!
– Но я не могу прекратить, соскучился.
– Сейчас не время и не место, – девушка говорила громким шепотом, боясь, что их могут увидеть в темном коридоре ресторана.
– Что, сегодня опять?
– Да, так же как и вчера, и позавчера, и неделю назад, и три недели назад. Уже месяц, Вася, ты представляешь, он уже месяц просто пьет в своем кабинете и практически ничего не делает. Надо нам с этим что-то делать.
О том, что владелец «Двух барашков» ушел в «крутое пике», точнее, в запой, знал уже весь ресторан и, наверное, весь город. Он, конечно, не напивался до свинячьих соплей, не валялся нигде пьяный.
Но он не вылезал из своего кабинета, в котором жил весь этот месяц, просил только принести ему закуски, чаще заказывал несчастный рибай, а потом кидался из окна костями. За алкоголем спускался в бар сам, обратно шел хмурый, злой, обросший. Выбирал что хотел, отчитывал всех за плохую работу и возвращался в кабинет.
Таким своего шефа и босса сотрудники не видели никогда.
– Сходил, называется, человек в отпуск. Может, у него там что-то случилось, какая-то трагедия?
Василий уважал своего шефа за прямолинейность, за невероятную силу и харизму. За то, что год назад он поверил в пацана, который пришел практически с улицы, строя из себя крутого повара, на самом деле ничего крутого в Васе не было. Вот кто был крут, это Орехов. Он-то всему его научил, позволил остаться, сделал су-шефом. Это дорогого стоило, и Василий был признателен, благодарен и готов на все ради своего наставника и шефа.
– Ты знаешь, мне кажется, он влюбился, – Карина округлила глаза, облизнула губы и заговорила уже зловещим шепотом.
– И как ты это поняла? Может, что другое произошло в семье или на работе? Как у нас вообще с бизнесом, нас не уволят, «Два барашка» не на грани разорения?
– Нет, нет, все нормально, но я точно уверена, он влюбился. В самом конце курсов Льва Корнеева, приехала одна дамочка. Она еще заказала тот самый рибай, который ей не понравился. Который, по ее словам, ты сделал отвратительно. Я слышала каждое слово, что она высказала Геннадию Викторовичу.
– Она вроде не местная, на нашу не похожа.
– Еще какая не местная. Но я видела, какие между ними были искры, я еще тогда поняла, что они знали друг друга когда-то в прошлом, а потом я навела справки.
Карина поправила рыжие кудри, глаза ее блестели, Вася был готов просто смотреть на нее часами и слушать.
– Она появилась, Орехов ушел в отпуск, а когда вернулся, женщина пропала, а он начал пить. Они точно были вместе, и что-то у них пошло не так. Она же еще приходила – за вещами, один странный таксист привез какой-то чемодан, и тут же позвонил Геннадий Викторович, сказал чемодан взять и спрятать у него в кабинете. Кстати, чемодан не из дешевых, у меня дома такой же, значит, дамочка очень дорогая штучка, я это поняла по ее повадкам и стильным шмоткам.
– Когда она приезжала?
– Сразу, как Орехов вернулся, между ними был очень страстный разговор на повышенных тонах, я не буду врать, не слышала ни слова. С ней еще был мужчина, кудрявый такой, смотрел по сторонам и ничего не понимал. Они ушли, шеф остался один и после этого ушел в свое «крутое пике». А после этого я навела справки. Она у нас госпожа-мадемуазель Галич, известный ресторатор, владелец одного модного журнала, и приехала как раз писать рецензию на Леву Корнеева, но я копнула дальше.