Да, за это право я наконец заплатил, но мне не под силу тридцатилетний «затвор», не выдюжить: все или ничего!.. через мгновение, ну, через час, который пролетит как мгновение. О вечности стоило бы подумать, а меня заводил азарт.
— Мамочка ничего от меня не скрывала. Она презирала мужчин.
— Понятно. Твои родители ведь развелись?
— После моего рождения. Да, мама рассказала старухе про ее мужа, а та, по слабости характера, чуть не умерла и ограничилась фреской: все чувства в нее вложила.
— По слабости характера, — повторил я. — То есть не она, а твоя мать украла болиголов из лаборатории?
— Ага. Ты верно рассудил: она прихватила яд и подбросила Митенькин мундштук, чтоб на него подумали. А когда старуха получила письмо, у мамы был уже готов план.
— И ты его повторила шестого сентября?
— В общих чертах… да ты некстати влез.
— Как же Марья Павловна поддалась?
— А ты как? — Художница снисходительно усмехнулась.
— Она поддалась, когда уже свою «черную мессу» написала, — остальное техника.
— Но как сумела?..
— Очень просто. Явилась к Митеньке неожиданно с бутылкой вина — выпить с ним и его секретаршей мировую: она-де полюбила здешнего доктора и желает отпраздновать расставание. Это и был мамочкин план.
— Да матери твоей какая корысть вдохновлять на убийство?
— Никакой, — сказано твердо и жестко. Всплыли в памяти Уста Ада. — Как и для меня, — продолжала Лара.
— Да уж, для тебя!..
— Никакой корысти! — взвизгнула она. — Для нас обеих ничего не было выше искусства.
— Какое, к черту, искусство!..
— Такое! Сам говорил: кто победит — творец или его демон?.. Победил тебя, победил… — Она вдруг успокоилась.
— Старуха не выдала секрет, была как камень…
— Какой секрет?
— Состав красок на фреске. Даже мне не выдала.
— А, «плесень склепов и роса в полночь»…
— Мамочка подозревала: кровь.
— Кровь? Чья?
— Бабки твоей. Когда она узнала про мужа, все руки себе изрезала. Но мама ее спасла — тогда у них и завязались своеобразные отношения.
— Заведением дяди Аркаши запахло. От чего он Марью Павловну тогда лечил?
— От малокровия.
— И во время этой свистопляски мать носила тебя в утробе… мадонна с младенцем. А отец? Отстранился?
— Как порядочный человек (то есть трус и слабак), не мог же он на женщин доносить. В общем, родители подтвердили, что в течение родов старуха неотлучно находилась при маме.
— Ты родилась под знаком убийства.
— Это точно — на кровати под «Погребенными». А старуха совсем сбесилась и нас всех выгнала. Насовсем.
— Как же она потом приняла тебя?
— Пожалела сироту. А я с детства была в курсе, мама любила вспоминать. И «малая родина», — Лара улыбнулась так трогательно, точно ребенок, — дворянское это гнездо, меня притягивала со страшной силой. На этюды сюда ездила и просто так, каждую тропинку знаю. Однажды пишу пруд — тот самый, — появляется ведьма в черном и начинает гнать: частное владение, никого не потерплю. Я сказала: «Я ваша крестница, Марья Павловна, под «Погребенными» родилась. А мама недавно умерла». Она меня не хотела, я уверена, но почему-то смирилась.
— Приняла как свой крест.
Художница вдруг подмигнула:
— Крестик с цепочкой, а? Испугался?
— Испугался. А ты так и не выдала Марье Павловне, что «в курсе»?
— Нет, конечно, и мы неплохо ужились. — Она улыбнулась. — Следили за успехами внуков. Мне были близки твои стихи, но не все, нет…
Я перебил угрюмо:
— Почему ты сделала ставку на меня, а не на биржевика?.. Впрочем, он интеллигенток на дух не переносил.
— Мне не деньги нужны, — заявила она надменно. — А весь мир, который они могут дать. И ты сразу полюбил меня, разве не так?
— Я увлекся — да так, что весь мир позабыл.
— Но сразу уехал. А с Евгением мы перезванивались, у нас завязались деловые отношения, ради бабули и богатого внучка.
— Это ты заставила ее переписать завещание?
— Я не собиралась, наоборот: ты должен был быть чист как стеклышко. И так бы все тебе досталось. Но как-то упомянула мельком, что тебя жена бросила ради биржевика. Старуха не терпела разврата.
— Когда ты украла у нее болиголов?
— Про яд я знала от мамы, выследила давно (наверху в комоде), а подменила в тот день, как с вами познакомилась, вы с ней ходили смотреть склеп.
— И ты уже составила план?
— Еще нет… на всякий случай подменила водой. Подумала, пригодится. Ну, об остальном ты, наверное, догадался, ведь ты такой умный. — Она встала.