— Всеволод так шутил!
— Я тогда не знала, это потом ваши друзья объяснили. Его фраза… вообще все происходящее так отдавало чудом, так играло на руку нам с тобой.
— Но свидетель-то опасный… Евгений отказался пить?
— Наотрез. «Перепил, ничего не соображаю, сплю наяву… Вы что тут делаете?» — «Исполняю тайное поручение Родиона Петровича к его брату». Прости, мне пришлось слегка вмешать тебя.
— Понятно. Если что — на меня и свалить… «Родя в курсе», — пробормотал я. — Уверен, что не только меня — ты впутала и Наташу, иначе Женька не стал бы покрывать убийство.
— Самоубийство, — поправила Лара. — А почему я должна была щадить продажную тварь? Она предала тебя из-за денег. А я хотела, чтобы ты владел всем миром.
— Для этого надо всего лишь владеть своей душой. Что ты сказала ему про Наташу?
— Что она приезжала к Марье Павловне перед ее смертью.
— Ты и мне соврала, чтоб связать жену с ядом?
— Я рассчитывала, что в память о ней ты угомонишься и покончишь с этим бредовым следствием. — Она засмеялась с досадой. — Убийца собирает против себя улики!
— Что ты еще говорила про нее Евгению?
— Что она в отчаянии, на пределе, кажется, задумала что-то нехорошее… «А сейчас поспите и исполните приказ своего хозяина». (Насчет трупов.)
— Ты так сказала?!
— Да ну! Очень туманно намекнула. Он, конечно, понял только утром и исполнил приказ: опознал. Твой кузен свою челядь вышколил, отдаю должное.
— Жалеешь, что связалась не с ним? Зелен был виноград.
Она крикнула:
— Никогда и ни о чем не жалею! Мне нужен ты… Как ты говорил: «Возлюбленная моя, и пятна на тебе нет». И это правда: ты был и останешься моим единственным мужчиной. — Она улыбнулась загадочно, черные глаза блеснули бездонным блеском.
— Потому что ты по наследству мужчин ненавидишь.
— Ну-ка не делай из меня ненормальную!
— Ладно, дальше.
— Я успела на электричку в 11.10. Киевский вокзал рядом.
«А я так и не успел побывать на Киевском!» — промелькнула неуместная мысль и сгинула.
— Все равно поведение Женьки для меня необъяснимо.
— «Король умер — да здравствует король!» — процитировала Лара исторический пассаж из моих записок.
— Он хранил завещание, по которому капиталы остаются не мне.
— Слишком тайно хранил, то есть собирался в дальнейшем шантажировать нового хозяина.
— И за это ты его отравила?
— Про завещание мне не было известно, а главное — я не знала, как ты замешан! Хотя догадывалась, что мы с тобой — одно целое по великой внутренней свободе, не ведающей страха… Он приезжал сюда восьмого, в понедельник.
— О чем вы говорили?
— Он желал говорить только с тобой (а ты бродил по своему поместью). Я сказала: «Родион Петрович в отъезде, что передать?» «В субботу состоится погребение, чтоб Родя был на месте!» — и сбежал, даже в дом войти отказался.
— И тебе пришлось отложить его смерть до поминок.
— Поверь, я пыталась договориться, двадцать раз звонила… как сквозь землю провалился. — Она странно посмотрела на меня и опять захихикала.
— Думаю, тебе было не до смеха. Очень опасный свидетель для тебя.
— Для нас, — поправила Лара. — Понимаешь, Родя, до поры до времени мне не хотелось выступать перед тобой в роли…
— Отравительницы, — подсказал я. — До той поры, пока я не стал бы твоим законным мужем. Две дозы пошли на Митеньку с его возлюбленной, две — на кузена с Наташей, пятая досталась Евгению. Есть еще одна, последняя. Так?
— Да, любимый мой. — Она смотрела на меня так кротко, по-детски. Неужели существует абсолютное зло?
— Как Марья Павловна догадалась, что болиголов у тебя?
— А как ты догадался?
— Когда тебя вычислил. Забавный эпизод с моим «спасением» ты разыграла, испугавшись, что я выпью воду и все пойму. Я предположил: Марья Павловна узнала про болиголов и свалилась в параличе, но захотела предупредить доктора. «Яд у Лары», — что-то в этом роде пыталась она нацарапать, но не хватило сил. Я прав?
— Эх, Родя, как мы могли бы с тобой прекрасно жить.
— Ах, Лара, как мы с тобой умны и проницательны и как остались у разбитого корыта.
— Из-за тебя! Ты — ненадежный союзник. Когда я узнала, что жена тебя бросила, то разработала план. Бабушка и внук погибли бы вместе в родовом имении.
— Но вскрытие…
— Нет проблем. На ее труп я собиралась положить Митенькину записку. Дядя Аркаша…
— Так вот почему письмо уцелело.
— Да, старуха бумаги жгла, его везде искала и, кажется, начала ко мне приглядываться… В общем, дядя Аркаша всколыхнул бы старую историю: ушла, мол, вслед за мужем, наследственность бы приплел.