Этот поцелуй стал казаться чем-то деловым, а Алан стал выглядеть бизнесменом. Как пчела, вонзающая хоботок в недра цветка – я тебя опыляю, а ты меня кормишь, такая взаимная выгода.
«Вот только мне нечего тебе дать, Алан. Мне нечем расплатиться за такие авансы. Я даже оплаты за один семестр не стою, а уж трёхэтажного дома и ларнского верхового... Точно нет. Оценочная стоимость завышена, реальные торги это покажут, и всё разрушится.»
Он это поймёт. Однажды он всё поймёт и разочаруется, но будет поздно, бумаги будут подписаны, и мы станем просто условием друг для друга. Он продолжит жить как жил, «аскетичный инкуб» быстро заскучает и возьмётся за старое. И я продолжу жить, как жила.
«Надеюсь, у нас не будет детей. Я бы не хотела. Лишь бы он не прописал их в контракте.»
Я шла по коридору в сторону последнего кабинета, где когда-то преподавали демоны, и из которого я когда-то уходила, хлопнув дверью, а теперь возвращалась.
«Некоторые вещи понимаются не сразу. И это, наверное, хорошо.»
***
На занятии все только на меня и смотрели. Сари прибежала немного мятая и призналась, что уснула в читальном зале, пока ждала меня, и проспала всё то веселье, которое сейчас все обсуждают. Она была такая неловко-милая, что я не могла перестать улыбаться – лохматая, с отпечатком рукава на щеке, закисшими глазами, размазанным блеском для губ, смущённая, настолько погружённая в свой проект, что её больше вообще ничего в мире не интересовало. Она не читала бульварники, не видела ни одной моей фотографии в журналах, понятия не имела, что в Верхнем теперь есть сотовая связь. Я коротко ввела её в курс дела, вызывая искреннее удивление и восторг каждой фразой, и наконец, решилась поинтересоваться:
– У тебя кто-то есть в Каста-Гранда? Ты так вкладываешься в свой «эликсир жизни», что это выглядит подозрительно.
Она смутилась и замялась, я тут же пожалела о своей смелости и сдала назад:
– Если не хочешь, не отвечай, я пойму.
– Не хочу, – с благодарностью улыбнулась Сари, но как-то так неуверенно, что я решила подождать продолжения этой мысли. Она надолго задумалась, потом ещё неувереннее сказала: – Слушай, ты же увидишься ещё с Аланом? Можешь у него спросить... Так, как-нибудь между делом. Спросить, есть ли у них с Деймоном ещё родственники с таким лицом, и не собираются ли они случайно одного из них сюда прислать для доделывания их работы? – Она посмотрела на меня, резко захихикав и подняв ладони: – Ладно, сделаем вид, что тут никто не знает, что они иногда менялись, и пары вели оба, а наши слепые одногруппники их не различали. Я никого не собираюсь сдавать, это их дело. Просто спроси, если тебе не сложно, окей?
– Я тебе не спрашивая могу сказать, что родственники с такими лицами у них точно есть. Если ты видела Габриэля...
– Не видела, – погрустнела она, – я опять пропустила всё самое интересное.
– Тогда можешь взять в библиотеке книги по истории Грани Ис, там есть портреты, монеты, статуи и фотографии – они как по одной форме отлитые, как минимум, в молодости. Потом меняются, судя по Габриэлю, но пока пара сотен не стукнет – они все близнецы. Ну или просто наш мозг не заточен различать лица их расы – я читала, так бывает, многие расы не различают светлых эльфов, даже разного пола. Но если ты отличаешь Деймона от Алана, то у некоторых, получается, заточен. Я тоже отличаю, и знаю ещё несколько примеров. Возможно, одинаковых Иссадоров гораздо больше, чем мы думаем.
Она нахмурилась и промолчала, опять задумалась, я не торопила её. Наконец, она собралась и сказала:
– Тогда спроси, есть ли среди его родственников кто-то с таким лицом и светлыми волосами. У него шрам вот здесь, – она провела пальцем по своему лицу от виска до щеки, нахмурилась ещё сильнее, – и у него... крылья. С перьями, – она посмотрела на меня, как будто извиняясь за свою странноватую просьбу, я ответила без грамма удивления и предельно серьёзно:
– Я видела фото демона с оперёнными крыльями в газете Грани Ис, это их местный еженедельник, номер от... дай мне минуту, – я закрыла глаза, пролистывая в памяти подшивку газет, которую читала со словарём, было сложно, даты я не переводила... почему? Потому что они были написаны ручкой на библиотечных бирках, точно. Я открыла глаза и сказала: – Номер от третьего марта 218 года, статья на пятой странице, там крупное фото на фоне пролома в стене, крылья хорошо видно, лицо не очень хорошо. Его зовут Лион ис'Тер.
Сари так вздрогнула, как будто я попала в самое сердце, побледнела, потом на щеках вспыхнули красные пятна румянца, она схватилась за них ладонями и осталась сидеть с опущенными глазами. Я осторожно спросила:
– Вы знакомы?
Она кивнула, потом передумала и качнула головой, потом пожала плечами:
– Можно и так сказать. Попроси Алана передать ему, чтобы он...
Она опять задумалась, так напряжённо, как будто от этого зависела судьба мира, я не торопила, она думала минут десять. Потом ссутулилась и махнула рукой:
– Ничего не надо передавать. Где я могу найти их газеты?
– В библиотеке имени тор'Лина, в хранилище. Только возьми словарь заранее, у них одна местная газета, она на местном языке, демонском, он редкий, словарь хранится в разделе экзотических и мёртвых языков.
Сари нахмурилась ещё сильнее, поблагодарила и ушла посреди занятия, забыв свои тетради. Я собрала их и унесла с собой.
***
Глава 49, ресторан с Аланом
Когда я пришла в общежитие, времени до встречи с Аланом оставалось достаточно, я успела сходить в душ и навести красоту. Странное ощущение сжимало всё внутри, я одновременно хотела его увидеть, и опасалась. Мне нравилось, когда он был где-то далеко, а я здесь по нему скучала, вспоминала лучшие моменты, пересматривала фотографии. Меня в такие минуты эмоционально шатало от ужаса до восторга, но это был управляемый занос, в котором не было других действующих лиц, кроме меня, а вломившийся в этот процесс Алан был фактором риска. Риск бодрил, я любила это чувство, но не любила чувство тревоги, которое существовало параллельно, и портило всё удовольствие. Если абстрагироваться от разума, то эмоционально я была на седьмом небе, но абстрагироваться от разума я умела только под руководством железной феи, а сегодня я занятие пропустила.
Выбрав платье подстать ресторану – старинное, сдержанно-роскошное и неочевидно дорогое, я надела фамильные украшения и самые удобные туфли, решив пройтись пешком, раз уж так близко. Вышла с запасом по времени, надела наушники и включила музыку, выбрав ту песню из открытки, пошла не спеша. И на половине пути почувствовала острое неприятное внимание.
На меня смотрел молодой тощий человек, сидящий в открытой карете, которая проезжала мимо, его взгляд был направлен на моё платье и сумку, я подумала о том, что в настолько роскошном костюме всё же не зря принято не ходить пешком, но быстро об этом забыла. И опять вспомнила, когда карета развернулась на углу, вызвав негодование среди извозчиков и пешеходов, и поехала в обратную сторону. Я не оборачивалась, но видела ауры объёмно, со всех сторон сразу. Карета поравнялась со мной, поехала медленно, тощего человека на ней уже не было, только извозчик. А тощий шёл за моей спиной, быстро приближаясь и постепенно переходя на бег. Я шла в прежнем темпе до последней секунды, а потом резко сделала шаг в сторону, глядя как тощий промахивается рукой мимо моей сумки, немного теряет равновесие, но быстро восстанавливает его и пробегает лишний шаг, удивлённо разворачивается и опять тянется к моей сумке. Я отправила в него то заклинание, которое строила для Кори.
Человек упал, возница посмотрел на меня перепуганными глазами и хлестнул лошадей, быстро сворачивая в переулок, а я посмотрела на лежащего на тротуаре вора. Он излучал столько ужаса, что я открыла ауру на приём и с удовольствием впитывала, строя новый такой же каркас и делая вид, что понятия не имею, что происходит. Ко мне подбежал незнакомый мужчина, стал спрашивать, не ушиблась ли я, я ответила, что просто оступилась, когда этот человек попытался вырвать у меня сумку. Прохожие окружили неподвижного вора, подняв такой вихрь негативных эмоций, что я восстановила всё потраченное и набрала втрое сверх того, я уже научилась примерно ощущать уровень наполненности своего резерва, при котором мне не тяжело. Кто-то вызвал полицию, я сказала, что тороплюсь и не буду её ждать, для меня поймали карету, и к ресторану я всё-таки поехала, пообещав себе больше так не экспериментировать.