Допив чай и с трудом домучив страницу, я проверила своё расписание встреч – юристы, железнодорожный вокзал, консульство Грани Син, библиотека, храм Просвещения. Идти к юристам и обсуждать свои денежные дела в присутствии охранников не хотелось, я вообще испытывала неприятное чувство от этого, как будто я обманываю Алана, занимаясь своими финансами без его ведома. Но взваливать на него ещё и это казалось эгоистичным, к тому же, я была почти уверена, что он просто отмахнётся и купит мои вещи на аукционе, для него так будет проще и быстрее, чем пытаться их скрыть от приставов сложными многоходовками. А мне этого не хотелось, для меня, в отличие от него, это были большие деньги, и сохранить фамильные драгоценности подальше от липких ручонок и красных бумажек почему-то было очень важно, хотелось иметь хоть что-то из прошлой жизни, что эти проклятые бумажки не осквернили.
Решившись, я приготовила Алану завтрак и пошла к юристам телепортом, никого об этом не предупредив.
***
К обеду я посетила две юридические фирмы, написала трём оценщикам с просьбой о консультации, съездила в банк, где получила выписку, сняла деньги на билет и ещё немного на личные нужны. Потом прокатилась в единственном на весь город электрическом трамвае, который ходил вдоль набережной и по случаю раннего утра был полупустым, получила море удовольствия. Трамвай довёз меня до железнодорожного вокзала, где я забрала свой забронированный билет на Грань Син, отдав за него огромную сумму, по моим меркам.
«На поэтическом аукционе дурацкий стих про жабу стоил дороже. Я бы на эти деньги полгода жила, а Кори, пожалуй, и год протянул бы. Это разные миры. Я так трясусь за эти деньги, а у богачей вроде Алана они просто улетают, незаметно и неощутимо, как шутка.
Разные миры. А я как будто не могу пройти таможню, и пытаюсь пролезть через естественный нестабильный портал, незаконно и опасно, и даже уже сделав это, продолжаю трястись от постоянной мысли о том, что меня поймают и осудят, или того хуже, с позором выдворят обратно.»
Я ехала от вокзала до консульства, сжимая свой драгоценный билет, даже боясь убрать его в сумку, потому что, когда я его не видела, мне казалось, что я его потеряла. Заполняя документы для визы, я вносила данные билета и выписки со счёта очень аккуратно, потом сфотографировала заполненные документы и даже секретаршу, которая их у меня принимала, незаметно, на всякий случай. Отдавая билет для того, чтобы с него сняли копию, я не сводила с него глаз.
Когда у меня всё приняли и пообещали выдать визу за две недели до отправления поезда, я вернулась в отель телепортом, переоделась и пошла в библиотеку с охранниками, Алан в это время уже с кем-то ругался в конференц-зале.
В библиотеке я взяла пять разных словарей и три учебника по тонкостям перевода с древнего эльфийского на упрощённый, и занялась книгой Гордъяра Ирэк-шу-Кассэ, для перевода которой завела новую красивую тетрадь. Книга была старая, тех времён, когда их в принципе издавалось очень мало, и любой автор считал своим долгом не просто изложить то новое и интересное, что он хотел бы рассказать своим читателям, но и поболтать с ними о жизни и мире, поделиться своими мыслями о боге, морали и предназначении разумных, о том, как важна для вселенной избранная им тема. Ещё в моде были философские рассуждения о теории относительности, её тогда активно обсуждали и ставили под сомнение все, кому не лень, совершенно везде, даже в руководствах по выращиванию фиалок. Всю эту философию я внимательно читала, убеждалась, что Сари это в её работе не пригодится, и сжато пересказывала в одном предложении, своими словами, иногда даже в ироничной манере, когда точно знала, что теория автора уже опровергнута современными исследованиями. Когда дело дошло до практических советов, я стала переводить максимально близко к тексту, иногда даже приводила оригинал, подстрочник и своё мнение, плюс пометку о том, что моих знаний на перевод этого фрагмента не хватает, и пусть Сари посоветуется с кем-нибудь более компетентным. Перевод первой части занял пять часов, по истечении которых я начала думать на древнем, а потом переводить на упрощённый, чтобы озвучить.
В шесть вечера меня ждала в храме Просвещения Сари, я вручила ей свою тетрадку и предложила для начала изучить ту часть, которую я перевела – это были самые азы контроля множественных потоков, если у неё не получится даже это, то переводить дальше нет смысла. Сари набросилась на меня с обнимашками и весёлым визгом, обещая заниматься по три часа в день, я не особенно в это поверила, но пообещала перевести следующую главу, как только она освоит эту. Мы поработали около часа, когда мне позвонил Алан и пригласил вместе поужинать и кое-что обсудить. Я извинилась перед Сари, она меня отпустила, когда я уходила, то заметила, что она бросила всё, чем мы занимались, и открыла мой перевод, было приятно.
Алан ждал меня в машине у ворот храма, охранник открыл для меня заднюю дверь, я села к Алану, он подождал, пока дверь закроют, поцеловал меня и без вступлений сказал:
– Я обдумал твоё вчерашнее предложение, и я согласен по всем пунктам. Мне не помешает помощь твоего бледного друга, и как можно скорее.
– Тогда едем в консульство Альянса.
Он кивнул водителю, подтверждая маршрут, машина выехала на проспект, Алан взял меня за руку и сказал менее официально:
– Как твой день, принцесса Лея?
– Тяжело, но продуктивно.
– Чем занималась?
– В основном, переводами. Кстати, письмо, – я достала из сумки конверт с письмом для шамана, протянула Алану: – Можешь прочитать, оно не запечатано. Заодно на ошибки проверишь.
Алан чуть улыбнулся, как будто его забавляла идея поработать учителем здесь и сейчас, но промолчал, открыл конверт, быстро прочитал всё, потом перечитал некоторые моменты внимательно, становясь всё серьёзнее, убрал письмо обратно в конверт и спрятал во внутренний карман:
– Я передам его сегодня. Что ты хочешь получить в качестве ответа?
– То, что он захочет дать. Если ему будет сложно писать, то пусть передаст ответ через тебя устно.
– Хорошо, так и передам.
– А твой день как?
Алан задумался, изучая проплывающие мимо деревья, фонтаны и гуляющие толпы. Посмотрел на меня и с усталой улыбкой шепнул:
– Тяжело. И не продуктивно. Так что я уже согласен на любую помощь, хоть от чёрта лысого, лишь бы поймать этих сволочей и снять с них шкуры.
Я ободряюще сжала его ладонь и промолчала, мы как раз подъезжали к зданию консульства, в котором я сегодня уже была. Там когда-то был дворец местного богача, а теперь просторные роскошные залы сдавались под офисы, на первом этаже ютились фирмы попроще, бельэтаж занимали представительства крупных межмировых корпораций, верхний этаж и террасы раздали консульствам, среди городских чиновников ходила шутка о том, что на этой «крыше мира» можно покурить с цветом всех наций одновременно. Эльфы не курили в Мирах Альянса, но за его пределами начинали курить все поголовно, Райн шутил, что это дипломатически обосновано.
Я попросила Алана подождать в машине, сама быстро поднялась в нужный кабинет в сопровождении охраны, но и её попросила подождать в коридоре. Консулом оказалась прекрасная полуэльфийка, чья аура сияла так же, как у Райнира и Никсиного папы, заставляя подозревать, что она видит меня насквозь. Я написала короткую записку Райну прямо при ней, приглашая его на ужин в хорошей компании, при ней же запечатала и попросила передать адресату срочно. Госпожа консул кивнула с такой улыбкой, как будто это доставит ей удовольствие.