— Пахнет?!
— Представь себе, — кивнул Волконский, — пахнет как настоящая роза. В новолуние бутон сжимается, так что почти закрывается, а в полнолуние раскрывается полностью. Так что скоро раскроется…
— Ничего себе экспонатики! — вставил Сан Саныч.
— Это колечко, с виду ничего особенного собой не представляющее, якобы принадлежало царю Соломону. Впрочем, доказать или опровергнуть эту теорию мне не удалось. Остаётся хвастаться. А вот самая что ни на есть настоящая волшебная палочка из Британской империи, кажется одного из первых студентов Хогвартса.
— Как? — переспросил Сан Саныч. — Ховгарса?
— Хог-варт-са. Об этой школе мне не известно ничего, кроме того, что в числе основателей был некто Гриффиндор и что там изучаются волшебные искусства. Что касается палочки, то без руки хозяина она значительно ослабла, а на ранийской земле и вовсе не работает, только пускает искры.
— Жаль, — разочарованно протянул Сан Саныч.
— С каких это пор ты полюбил магию? — спросил Волконский.
Генерал растерялся и, в конце концов, лишь ляпнул:
— С некоторых… О, неужели это зуб Чуда-Юда?!
— Абсолютно верно. Отрядом, с успехом уничтожающим наплодившихся существ подобной масти, командовал мой… так, пять раз… мой прапрапрапрапрадед. Говорят, они ещё обитают в потаённой области нашего мира.
— Наверное, их тогда хорошо отодрали.
— Да, ты прав. Так хорошо, что до сих пор не суются. Ну, палантин ты уже видел, часы прорех тоже. Жменя вечных семечек у меня появилась, но тебя она вряд ли заинтересует.
— Почему же? Вовсе нет.
— Да брось! Генерал, который щелкает изо дня в день семечки, — такого Рания не перенесёт.
Генерал сделал задумчивый вид.
— Может ты и прав, Лёва.
— Я прав, если ты — это ты, — сказал Волконский, не глядя на друга, который, услышав эти слова, побледнел и как бы сжался.
— Что з-за странное выражение! — удивился Сан Саныч.
— Не обращай внимания, — небрежно отмахнулся хозяин усадьбы. — Просто во всякого человека может вселиться злой дух, верно ведь?
Генерал кивнул, но чересчур резко, так что получилась некая конвульсия. Волконский сделал вид, что не заметил это странное движение. Он пальцем, точно целясь, указал на золотистую вещицу, вставленную в прозрачный хрустальный шар.
— Это Якорь Удачи. Не представляешь, какое великое множество всякого рода нечестивцев и жаждущих лёгкой наживы охотится за Якорем. С его помощью можно обрести сокровища несметные, потому что в его власти указывать на зарытые клады. Владея ним, кроткий священнослужитель, однажды решившись, легко обчистит любую усадьбу. Всё потому, что Якорь — владыка Удачи.
— Забавная вещица, согласен, — как можно спокойнее и непринуждённее сказал Сан Саныч. — Но как она у тебя охраняется?
— Пара-тройка несложных заклинаний — и всё.
— Кадью меня по черепку! Неужели и всё? — удивился генерал как будто с радостью.
— Снаружи, понятно, защищена вся усадьба, а рекликвотека особенно. Во внутренней защите толка не вижу.
— Однако если я не ошибаюсь, такая вещь должна находиться на особом контроле у империи.
— Она и находится на особом контроле, — кивнул Лев Сергеевич. — Да только Якорь, так или иначе, ко мне вернётся, а я дал клятву не использовать его в корыстных целях.
Генерал завертел головой.
— Не понимаю, как это вернётся?
— Он вернётся, потому что я — единственный и законный владелец Якоря. Завладеть им вполне возможно и, зная, что он у меня, не так уж сложно. Но, всегда есть «но»: любого, возомнившего себя хозяином, Якорь предаст, предаст в самый страшный, самый ответственный момент жизни. Удача отвернётся, чтобы дать дорогу Смерти.
— А если владелец одолжит на время Якорь своему знакомому?
— Это тебе, что ли? — хохотнул Лев Сергеевич. — Нет, Саша, закон Ранийской Империи запрещает давать подобные вещи кому-либо для активного пользования. Якорь может быть только музейным экспонатом, каковым у меня и является.
Сан Саныч покряхтел.
— Жутко интересные вещи ты мне рассказываешь, да правдивы ли они?
— Ну, я ничего противоречащего не вижу в этой теории, поэтому и считаю полученные сведения верными. Впрочем, пошли, Саша. Гляжу, моя реликвотека подействовала на тебя не лучшим образом.
Волконский взял генерала под руку и вывел его из помещения. Сан Саныч решил не сопротивляться, только сказал:
— Если позволишь, я ещё раз взгляну на неё сегодня вечером.
— Да пожалуйста. Я и закрывать тогда не буду.
Разум Дениса возликовал: «Болван отменный! Похоже, Якорь вознамерился сменить хозяина».
— Сыграем в бильярд? — предложил Волконский.
— Давай! — согласился Сан Саныч, даже не заметив, как изменился взгляд хозяина усадьбы.
Сам Волконский не любил играть в бильярд, наверное, потому что играл магически. Лучшие мастера восхищались его умением распознать комбинацию шаров и загнать эти шары в лузы. Всех удивляли его карамболи и то, что ему подвластно загнать, порой, три шара одним ударом.
А Сан Саныч владел кием не лучше, чем лошадь латынью, и всегда отмахивался от приглашений разделить партийку.
«Отмахивался настоящий Сан Саныч», — подчеркнул в уме Волконский, проходя в бильярдную.
На этот раз генерал играл намного лучше, чем обычно. Так, что едва не выиграл.
— Кто ты? — спросил вдруг Волконский, и кий в его руках превратился в шпагу.
Генерал судорожно вдохнул и подошёл к другу вплотную.
— Неужели я мог настолько измениться, что даже лучший друг меня не узнаёт?
Скорбь читалась в глазах генерала, и Волконский растерялся. Шпага приняла вид кия.
— Понимаешь…
— Понимаю, — Сан Саныч положил руку на плечо, — я понимаю, что качусь со всей генеральской удалью в пропасть. Я стал скрытым, унылым, злым… Но если ты хочешь, я уеду. Сейчас же.
— Нет, что ты. Я не хотел тебя обидеть.
— Обида тут не причём. Ты ждал своего доброго друга Сан Саныча, а приехал чёрт знает кто. Так не лучше ли мне покинуть твою гостеприимную усадьбу? Уеду и дело с концом.
— Ни в коем случае, дружище. Если ты решишься бежать из моего дома, мне придётся прострелить тебе ногу, чтобы ты остался здесь ещё на месяц-другой.
Сан Саныч улыбнулся.
— Считай, уговорил. Ковылять с простреленной ногой мне ох как не хочется — даю слово генерала.
Они посмотрели друг другу в глаза и разошлись. Сан Саныч зашёл в свою комнату, и губы его вдруг исказились хитрой, дьявольской ухмылкой.
Маленький Саша старательно отвечал на вопросы по истории. Увидев отца, мальчик немного растерялся, но быстро справился с собой и закончил ответ.
— Отлично, Саша, отлично, — похвалил Андрей и покосился на Льва Сергеевича. — И вы отвечать?
Сынишка рассмеялся. Отец вытолкал его за дверь.
— Подожди, дружок, чуточку. Только не подслушивай, это нехорошо.
— Да знаю.
Волконский заложил руки за спину.
— А я к вам скорее спрашивать, нежели отвечать. Скажите, Андрей, чем смывается магия?
— Магия не смывается, — покачал головой учитель.
— Ну, хорошо, — терпеливо уточнил Лев Сергеевич, — следы магии.
— Ах, следы… Следы смываются или горячим, или холодным.
— А снегом, самым обычным снегом следы магии можно удалить?
— Ну… Успех зависит от того, насколько профессионально была установлена магическая защита, — подтянул очки Андрей.
— Если магия для вида?
— Тогда легко. А смытая магия, как известно, способна возвращаться на то место, где была нарушена целостность магического щита.
— Про эту особенность я слышал. Большое спасибо. Главное я узнал. Сашенька, заходи. И будь умницей.
— Вы тоже, папа.
Лев Сергеевич улыбнулся, но сыну для порядка пригрозил.
— Отшлёпаю, Александр.
— От меня три уравнения по математике, — строго прибавил Андрей.
— Ладно, — мальчик покорно опустил плечи, но по лицу его было видно, что он рад собственной выходке.