— На душе скверно. Тоска… Может, все же адресок, а? Так, на всякий случай.
— Хотите встретиться с моим мужем?
— А он у вас кто?
— Летчик! — не без гордости произнесла Роза, с расчетом оборвать пустой, бесплодный разговор.
— Да ведь я так, — изменил тон мужчина. — Пошутить, что ли, нельзя? Не найду где остановиться, на вокзале пересижу. Устроюсь! — Не сказав более ни слова, он взял чемодан, потянулся к выходу, а может, и в другой вагон — «поболтать от скуки».
На остановке вошли новые пассажиры. К Розе тотчас подсел молодой загорелый, пышущий здоровьем парень. Без шапки, в белой рубахе с засученными рукавами. Заговорил о хлебах, которые уже наливаются, о видах на урожай. Агрономом в колхозе работает и очень доволен своей судьбой. А куда едет, так тут никакого секрета — за невестой, в Минск! Институт закончила девушка, последние экзамены сдала. Вот и договорились: погуляют по городу, купят, что нужно, — и домой, в деревню, свадьбу играть. Парень в восторге. Завтра он вернется в свое Залесье не один — с женой, привезет в село не только подругу жизни, но и преподавателя биологии, которого вот уже два года не хватало в семилетке. Парню не надо было задавать вопросы, о чем-то спрашивать, чтобы поддержать завязавшийся разговор, он многое знал и находил что сказать собеседнице. А показывая фотографию невесты, восхищался ею, как мальчишка. Да и как можно было не восхищаться, если она, Зося, одна-единственная на всем белом свете!
В окна пробивался рассвет. Поезд подходил к Минску, это чувствовалось по поведению пассажиров: многие стали поспешно укладываться, снимать узлы, корзины с верхней полки.
В эту минуту и послышался гром. Загудело, заухало где-то поблизости. Роза припала к окну:
— Гроза, что ли?
— Откуль ей взяться? И туч нема, — сказал агроном.
Поезд неожиданно остановился, не доехав до вокзала каких-то пятьсот метров. В чем дело? Агроном потянулся к двери. Грохот послышался снова.
— Бомбы!.. — истошно завопил кто-то.
— Какие те бомбы? Старый дом взорвали!
— Вон же самолеты! Смотрите!..
Выскочив из вагона вслед за агрономом, Роза увидела женщин, убегающих дальше от поезда. Поспешила вслед за ними, совершенно не понимая, в чем дело. На востоке багровым огнем пылала заря. Пригляделась — так это ж пожар!.. Опять подумала об учениях, но, увидя все возрастающее пламя, побледнела.
До вокзала — подать рукой, но теперь туда никто из пассажиров не стремился. Подхватив узлы, кошелки, чемоданы, люди поспешно уходили в лесок, в котором виднелись какие-то постройки. Роза наконец догнала группу женщин. Что происходило в городе, никто из них не знал. Кто-то сказал, могло быть крушение на товарной станции, где порой скапливается великое множество цистерн с бензином и другими легковоспламеняющимися веществами. Вот и взрывы…
— А почему самолеты?
— Кто их знает!
И, лишь подойдя к одному из окраинных домиков, женщины услышали: немцы бомбили город!
— Черные кресты на крыльях… сам видел! — уверял мужчина, побывавший на финской войне. — Точно они, фашисты. — И предупредил, чтобы женщины ни в коем случае не выходили на дорогу, переждали бы здесь, в садочке.
«Неужели война?.. У нас же с немцами договор о ненападении. Как же так?..» — недоумевала Роза. Надсадное чувство терзало душу: было страшно за Янку, за родителей. Жалела, что в такой момент оказалась вдали от мужа. Янка может сегодня улететь в бой. А может, уже сражается? И надо же было уехать! Хозяйку послушала. Но при чем тут хозяйка? Может, даже лучше, что она, Роза, здесь. Поживет с родителями: вместе не так страшно. Она уверена: Красная Армия быстро рассчитается с фашистами.
Женщины понемногу расходились кто куда. Роза огляделась — и огородами, заулками, как советовал мужчина, торопливо пошла в сторону Кальварии. Перейдя Немигу, побежала. И только тут вспомнила: оставила чемодан в садочке. Да шут с ним, с чемоданом!
На минуту остановилась у кладбища, перевела дыхание. Скорее, скорее! Еще немного — и там, в зелени, покажется дорогой ее сердцу отцовский дом. Завернула за угол и… обомлела. Ни зелени, ни дома… Огромная черная воронка, лежат поваленные деревья, тлеют какие-то тряпки… Схватилась за голову:
— Ма-а-ма!..
Никто не услышал, не отозвался на ее голос. Куда же девались люди? Ах, вон, кажется, кто-то-идет. Кто это?.. Слезы замутили взор. Да это же Тихон, сосед. Тихон Андреевич, бывший вагоновожатый. Но почему он хромает?
— Дядя Тихон! Дядя Тихон!..
Сосед подошел к воронке, молча снял шапку. Роза почувствовала, что ей не хватает воздуха, вот-вот задохнется и упадет.