Изыскания для разработки новой технологии развернулись и в самом наркомате черной металлургии. На повестку дня вне всякой очереди встал вопрос: раскрыть секрет изготовления броневой стали на большегрузных мартеновских печах. Раскрыть немедленно, во что бы то ни стало!
Стремясь ускорить этот начавшийся процесс, директор связался со Златоустом, попросил направить к нему на завод одного из старых мастеров по качественной стали. Специалист вскоре прибыл — Егор Егорыч Бояршин. И дед и отец Бояршина были хорошими мастерами по выплавке булатной стали. Таким стал и Егор Егорыч. Клинки из стали, которую он варил, снискали себе высокую славу еще в боях за власть Советов, в боевых походах Первой конной армии. Казалось, старый мастер — живой свидетель аносовских традиций — быстро раскусит этот орешек, так внезапно подброшенный магнитогорским металлургам разыгравшейся войной.
Егор Егорыч горячо взялся за осуществление порученного ему дела. Дни и ночи проводил он у мартеновских печей, советовал то одно, то другое, неустанно вел поиски, а порой в надежде ускорить задуманное брал кочергу или лопату и действовал, как сталевар, забывая о своем преклонном возрасте. Не доверяя кому бы то ни было, лично следил за анализами, а то по старинке прикидывал на глазок и опять, в который раз, ошибался. Старик ходил сам не свой, нервничал, а присев отдохнуть, задумывался, никого к себе не подпуская, и тогда сталевары говорили:
— Измотался дед, пущай посидит, может, что придумает.
Вопрос о производстве броневой стали становился все острее. А у Бояршина ничего не получалось. Не по зубам оказался твердый орешек. Старый мастер вскоре охладел, если не сказать, спасовал перед трудностью, более того, стал высказывать мнение, что в большегрузных печах вообще не удастся сварить сталь требуемой марки; что сталь для клинков, которую он варил, — одно, а броня — совсем другое. Для клинков много ли требовалось стали? Ее варили в небольших печах, а тут, что ни печь — сотни тонн.
Все реже стал появляться в цехе Егор Егорыч, говорили, будто приболел, что стало сдавать сердце. Нет, здоровьем бог не обидел, а вот знаний, культуры металлурга у него не хватало. И он задумал в спешном порядке пополнить свои знания. Решил перечитать все, что было в библиотеке по сталеварению. Читал больше по ночам. Полагал, непременно найдет такую книгу, которая поможет ему разгадать секрет броневой стали. Не знал старик, да и не мог знать, что такой книги пока нет. Не было ее ни у нас, ни за границей. Книга еще только зарождалась. Зарождалась здесь, у той самой печи, где Егор Егорыч не один раз стоял, разглядывая сквозь синие очки бурлящую сталь. По капельке, по крупинке созревала эта книга в умах людей, в том числе и в нем самом, в его недочетах и ошибках.
Осунулся Егор Егорыч, похудел. Отвисли и еще более побелели усы.
И когда он уезжал, на него жалко было смотреть: неудача первый раз в жизни сломала его. Прощаясь с мартеновцами, он вяло улыбнулся и сказал:
— Стар я… Прошло мое время.
Да, время клинка если не прошло, то кончалось. Отходило на задний план. С ревом и грохотом катились к Москве начиненные смертью броневые чудовища. Они шли не взводами, не ротами, а целыми дивизиями, корпусами! И остановить эти корпуса, эти дивизии не помогут никакие, самые лучшие клинки! Требовались танки. Сотни, тысячи танков… А где их взять?
Труженики мартенов с нетерпением ждали новой технологии, а ее пока не было. И неудивительно, что многие думали: удастся ли вообще сварить броневую сталь, удовлетворить все возрастающий спрос войны, которому, кажется, нет предела? Снова и снова обращался директор к ученым, специалистам, практикам, просил подсказать, посоветовать. И как обрадовался, узнав, что наркомат черной металлургии разработал технологию получения броневой стали на обыкновенных мартеновских печах. Суть ее была в том, что одну и ту же плавку требовалось варить дважды: сперва в одной, затем в другой печи. Это было чрезвычайно сложно, отнимало много времени, да не о том уж речь. Главное, найден способ, значит, будет броня!
Сталь нужной марки была получена после первых же попыток.
Орешек, который не удалось раскусить старому мастеру Бояршину, разгрызли молодые инженеры в содружестве с такими же безусыми сталеварами.