— Давай, критикуй сколько влезет! Но пойми, за технику и всякие механизмы прораб не отвечает. Все это зависит от инженера, начальника стройки, Сарматова.
— Да, все это у Аркадия Глебовича, — сказал Кузьмич. — Но в том, что у нас до сих пор нет лебедки, повинен и я — прораб Боков! По-хорошему просил, кланялся, дайте, пожалуйста, а надо бы требовать. Брать за горло. Сесть на шею и до тех пор не слезать, пока лебедка не заработает! Товарищ Богобоязный прав: если каменщикам не дать вовремя раствора, кирпича, стройка остановится. Еще раз говорю: виноват, не настоял. Проявил мягкотелость…
— Пущай инженер скажет! — послышался голос.
— А где он, не видать его.
Плужников обернулся:
— Товарищ инженер здесь! Пожалуйста, Аркадий Глебович, вам слово.
Сарматов заговорил не сразу. Стоял, перебирая в руках пенсне. Худощавый, чисто выбритый. Из-под расстегнутого плаща виден френч цвета хаки, железные пуговицы. Выждав немного, начал, не торопясь:
— Здесь правильно подметили, подноска кирпича на «козе» — средневековый способ, он, этот способ, сдерживает каменщиков, а значит, и все строительство блуминга. Я с этим вполне согласен. Но что поделаешь, когда в нашей жизни еще так много недостатков, всяких трудностей, больших и малых проблем! Иной раз, бывает, хватаешься за голову, не зная, с чего начать, за что взяться. И все же, несмотря ни на что, мы идем твердой поступью вперед. Нам с вами завидуют, и кто бы, вы думали: да сами же первоклассные иностранные специалисты! О таких темпах, такой технической смелости они у себя дома даже не помышляли. Вот мистер Рубинс, например, американец, известный консультант. Работая на монтаже дробильной фабрики, всегда советовал не спешить, поднимать на высоту по винтику, по детальке. А как поступили наши монтажники? Они взяли огромную часть дробилки да и подняли ее целиком на место. Если бы действовали, как учил Рубинс, — по гаечке, по винтику, то, наверное, и за полгода не управились бы! Так вот, когда этот спец увидел, что махина поднята и установлена, — пришел в изумление. Сперва даже напугался. Но, убедившись, что все сделано, как следует, снял шляпу и принародно в пояс поклонился нашим умельцам. Спасибо, говорит, за науку. Я счастлив, что работаю вместе с вами. Так и сказал: счастлив. О чем это говорит? Да о том, что мы с вами не лыком шиты! Мы, советские люди, умеем трудиться. Где, в какой стране может быть такой энтузиазм? Такие невиданные темпы строительства?! Возьмем, к примеру, бригаду Галиуллина, о которой здесь уже говорили. Эта бригада бетонщиков ежедневно в три раза, а то и более перекрывает плановое задание.
— Все это так! — раздался голос — А вот как с подъемником?.. Будет он установлен, или так же, по-дедовски, на «козе»?..
Сарматов будто не слышал, заговорил о том, что он в своей практике всегда опирался и опирается на энтузиазм строителей, на их идейную убежденность. Что, благодаря наличию таких качеств, в их руках простая лопата, кирка, обыкновенная тачка делают чудеса!
— Про «козу» забыл! — выкрикнул Богобоязный.
— Вот именно! — подхватил Глытько. — Дэ кырка з лопатою, там и «коза»! Як можно без такой сучасной техники?!
Сарматов строго взглянул в его сторону:
— Зелен еще, «коза», если хотите знать, — одно из древнейших орудий производства. На протяжении веков без нее не обходилась ни одна стройка. Церкви вон какие возводили, так все до самого креста на «козе»!
— Тогда лебедок не было.
— А теперь есть да на складе лежат! — подхватил Порфирий Дударев.
Сарматов снял пенсне.
— Вы утверждаете? — И к прорабу: — Иван Кузьмич, вы недавно были на складе. Скажите, есть там лебедки?
— Были да сплыли, — мрачно отозвался прораб.
— Вот видите, были… Но уже нет. Да и сами подумайте, сколько у нас объектов, и везде нужны подъемники. Их требуются уже не десятки, а сотни. Конечно, надо бы чуть раньше, может, и захватили бы. Недооценили, так сказать, положения, оплошали. Что ж, бывает. От таких вещей, скажу вам, никто не застрахован. Человеческая мысль, стремясь разгадать загадку жизни, имеет право ошибаться.
— Не ошибка это — халатность!
— Что, что? — переспросил Сарматов, как бы не веря, что кто-то посмел так плохо отозваться о его деятельности.
— Не только халатность, вредительство, — бросил пожилой каменщик.
— Тихо! — поднял руку комсорг Плужников. — Вопрос ясен. Мы, комсомольцы и молодежь, собрались на этот летучий митинг решить, как быстрее ликвидировать прорыв. Очень хорошо, что многие выступили здесь с критикой, высказались, не взирая на лица. Мы еще раз обращаемся к вам, товарищ начальник, примите меры. Так дальше нельзя… Не курятник строим, блюминг!