Порфишка принялся очищать кирпичи: это было не трудно, раствор еще как следует не взялся.
— Вам же на учебу… — забеспокоился Глытько.
— А тебе разве нет? Молчи уж, — рассудил Порфишка. — Одно занятие можно и пропустить. Дело-то какое!
С наступлением темноты на столбе вспыхнула лампочка и стало светлее. Когда кирпичи были сняты и очищены, Платон сказал:
— Ты, Федя, погоди, я сам.
Глытько покосился на подносчика, откуда ему знать, что тот имел какие-то навыки. Платон никогда об этом не говорил, впрочем, его никто и не спрашивал.
— Не сомневайся, как-нибудь без божьей помощи, — подмигнул Платон, берясь за мастерок.
Стоя рядом, Федор боялся отлучиться хотя бы на минуту. Совал отвес в руки Платона, советовал почаще прикидывать, но тот почти не пользовался отвесом, выложит ряд-другой, глянет, прищурив глаз, и опять за свое. Глытько однако не успокаивался, проверял сам. Кроме отвеса, раздобыл где-то ватерпас и, не обнаружив изъяна, лишь крякнул:
— Вот бисова душа!
Кончили работу за полночь. Тащиться по канавам и рытвинам в двадцать седьмой барак не было смысла: пока дойдешь — вставать пора. Облюбовали местечко на лесах, расстелили попавшуюся под руку рогожу, другой прикрылись: через минуту-две — только посапывание.
Первым от шума проснулся Платон. Глянул вниз — вот те на — лебедку привезли. Наконец-то!.. Хлопцы заворочались: что такое?
— Спите, рано еще.
Заснуть не удалось. Послышались голоса монтажников. Затем знакомый бас Кузьмича. Возясь с лебедкой, монтажники громко выкрикивали, досадуя на какую-то оплошность. Ругались. Ни у них, ни у прораба и в мыслях не было, что там, наверху, люди и что им хочется спать.
Кузьмич зачем-то поднялся наверх и снова стал рассматривать злополучный угол. Да, напортачили… Подошел поближе. Что за черт, или ему показалось — никаких искривлений. Вчера же сам видел… Прикинул веском изнутри, снаружи — все, как должно быть. Наваждение какое-то! И, увидя хлопцев, понял:
— Черти плешивые, ведь можете! — подал руку Глытько. — Спасибо!
— Ему — спасибо, — показал тот на Платона.
Кузьмич повернул голову.
— Значит, ты?.. А что, классная работа! — и вдруг спохватился. — Постой, как же это, почему до сих пор в подносчиках? У тебя, помнится, разряд… Извини, пожалуйста, заработался. Да и ты тоже хорош, скромничаешь. Ведь мы с тобой договорились — немного с «козой» походишь, пока с подносчиками туго, и — на кладку. Теперь все, лебедку устанавливаем. В общем, с сегодняшнего дня… за бригадира.
— Есть! — козырнул Ладейников.
— Понимаю, привычка, — усмехнулся прораб.
Этот день принес Ладейникову еще одну радость. Возвращаясь с работы, он неожиданно встретил Николая Рыженко, с которым познакомился еще до службы на одном из вечеров в клубе строителей. Николай только что вернулся из Москвы, где принимал участие в совещании рационализаторов.
— Значит, инженер-механик?.. Ну, а работа, скажи, нравится?
— Работа может не нравиться в двух случаях. Во-первых, когда человек не умеет ее выполнять. Во-вторых, не желает. А я — и умею, и желаю. Что касается механики, то это — моя любовь. Самое интересное, что есть в жизни. Мне нравится не только познавать технику, но по возможности улучшать ее, быть ее повелителем и ни в коем случае — рабом! Да не будь на свете механики, я бы пропал с тоски, а может, даже наоборот — сам ее выдумал!
— Тебе хорошо с дипломом…
— Утри слезы! Если уж плакать, так мне. У меня вон седина на висках. Я, можно сказать, дед.
— Не успел жениться, а уже в деды?
— Э-э, друг, не все так просто, как думают некоторые из моих знакомых. Жениться в тыщу раз труднее, чем получить высшее образование. Да, да, не усмехайся! Учеба она, можно сказать, сама собой. Сиди, слушай лекции, сдавай зачеты… В общем, колесо вертится, машина работает — и никаких тебе помех. А женитьба… Да что тут сравнивать! И невесту найди, и квартиры добейся, и купи обстановку, а в городе, сам знаешь, не только обстановки, табуретов не продают. Но и это не все — пойдут дети. Ребенок — еще ничего, а вон в Средней Азии одна четверых родила!.. Еще Гоголь говорил: «Как сядешь, как подумаешь!» Да ты слушай, не усмехайся! Жениться не так просто. В мужской барак жену не возьмешь, а в женский — тебя не пустят. Я уже не говорю о том, что зарплаты будет не хватать, а долги возрастут…
— Да иди ты, нагнал страху!
— Понимай как хочешь. Но прежде, чем жениться, скажу тебе, поработай, поучись, получи диплом, комнату, а потом еще годик-два подумай… Понял? Вот так!.. Ну, бывай!
— Счастливо тебе!