— Куда? Куда тебя черт песет!.. — Мужик замахал руками, лицо его исказилось. — Вправо! Вправо!..
— А вам стыдно подглядывать. — Однако свернула, куда он велел. Потянулась к берегу. Схватив ее за руки, дернул к себе и с облегчением выдохнул:
— Дура!.. Там же яма.
— Простите, думала, вы…
— Думала, думала!.. Что я бабьих ног не видел! Из-за тебя работу прекратил. И вообще, нечего тут шляться. Запрещено!
— Спасибо.
— Не за что! — буркнул густым басом и, не глядя на нее, пошел к экскаватору.
Наконец выбралась на неровную, пыльную, изрезанную колесами дорогу: скорее к проходной — там колонка — помыть ноги, обуться. Заторопилась и тут ощутила упавшие на лицо капли дождя. Подняла голову: с гор надвигалась огромная темно-фиолетовая туча; еще немного — и она обрушится всем своим тяжким грузом на дома, на цехи… Подобрав подол, ускорила шаги.
До кинотеатра метров пятьсот-шестьсот. Ополоснув ноги, обулась и, часто ступая, зацокала каблучками по бетонной дорожке. Шла и думала лишь о нем. Вспоминала, как возвращались вместе от Розы, как Платон бережно нес на руках спящую Аленку. Как, идя рядом с ним, несла цветы, радовалась: вот бы так всю жизнь!
Оглянулась на шум и… замерла: ее настигал ливень. Темной громадой опускался он над стройкой, охватывая электростанцию, домны, подбирался к механическому цеху, где она только что переправилась вброд. Вспыхнула молния, громыхнул гром. Прикрываясь сумочкой, Галина побежала вслед за людьми в сторону здания Госбанка. А ливень уже хлестал вовсю.
Когда взбежала на крыльцо, где у колонн стояло несколько человек, казалось — вылезла из речки. Платье прилипло к телу, пышной прически как не бывало.
Отжимая из подола воду, тешила себя тем, что рядом, в кинотеатре, ее ждет Платон. Он, конечно, успел, ему тут близко… А ливень, набирая силы, входил в азарт. На дороге не ручьи, а уже потоки. О кино нечего и думать. Только бы увидеться — и по домам! Но тут будто кто-то невидимый перекрыл сразу все небесные краны. Струи воды преобразились в редкие капли, но и они вскоре иссякли. Стало проясняться. Галина зашлепала по лужам к кинотеатру: обещала быть вовремя — свое слово сдержит.
Открыла дверь — зрителей почти нет. По всему видно — сеанс не состоится. Но бог с ним, с сеансом, увидеть бы Платона! Минут десять стояла на крыльце, поглядывая по сторонам: может, появится? Его не было. Вместе с порывом ветра по спине поползли будто ледышки. Передернула плечами, сжалась в комок: прохладно!.. Подхватилась и — расстроенная, огорченная, — не разбираясь, где грязь, где вода, поспешила домой.
Платон взял билеты еще утром. Довольный тем, что достались хорошие места, он весело шагал к бараку и вдруг увидел Богобоязного. Не хотелось ему встречаться с этим человеком, а тем более говорить с ним, но тот, преградив дорогу, ехидно улыбнулся и оказал:
— Кончилась коту масленица!
— Во-первых, надо здороваться, — заметил Платон. — А во-вторых, что это ты надумал, какая масленица?
— Ничего я не надумал: Вадим вернулся.
— Какой Вадим?
— У тебя что, память отшибло? — вытаращил глаза Колька. — Галкин муж!.. Так что, друг ситный, придется тебе забыть дорогу на шестой участок.
— Это мое личное, как захочу, так и сделаю, — отмахнулся Платон.
И все же, уходя, почувствовал неприятный осадок на душе. Противно было думать об этом. Чего доброго, Галина может помириться с мужем: мать есть мать и ради ребенка, бывает, идет на все.
Вернувшись в барак, Платон был поражен: здесь только и разговору, что о Вадиме. О нем говорили даже те, кто не знал его. Охотно, со всеми подробностями рассказывал о блудном муже Глазырин. По его словам, Вадим приехал насовсем, одарил жену подарками и уже поступил на работу в Жилстрой.
— Хлопец с головой. Глядишь, и квартирку раньше других оттяпает! — заключил он.
Догадаться, какая сорока принесла ему эту новость, было не трудно. Ну, конечно же, Богобоязный! Все видели, был утром у Глазырина; сидели рядом, шушукались.
Приезд Вадима для Платона, конечно же, не гром с ясного неба, но тем не менее неожиданность, а главное — неприятность. Впрочем, стоит ли об этом, пока не все ясно! Не лучше ли поговорить с самой Галей, получить, так сказать, информацию из первых рук? И то, что она сегодня придет в кино, будет сидеть рядом, очень кстати! Но тут же мысль: а если не придет? То есть, как — не придет. Должна…