Не таким представлял себе начавшееся сражение у Скуодиса полковник Пауль Гурран, поначалу посчитавший, что большевики в очередной раз решили дать арьергардный бой и задержать уверенно двигающиеся вперед германские войска, что за двое суток проделали путь от границы в шестьдесят километров. Однако на Барте развернулись самые настоящие позиционные бои, какими он их помнил по прошлой войне, на которой сражался унтер-офицером, а лейтенантские погоны получил лишь после подписания Версальского мира, чудом оставшимся в кадрах сильно сокращенного торжествующими победителями рейхсвера.
Повезло, хотя стал майором только через семнадцать лет — продвижение вверх по карьерной лестнице в тот период у всех шло очень медленно. Зато в феврале этого года Гурран получил вожделенный чин оберста — полковника, командуя 506-м полком 291-й дивизии, эмблемой которой была лосинная голова с рогами. Полки были укомплектованы природными пруссаками, жителями Восточной Пруссии, храбрыми, решительными и выносливыми — прекрасный человеческий материал. За двое суток солдаты прошли по тридцать километров в день, и это с боями, под обстрелами большевицких засад и воздушными штурмовками красной авиации.
И сегодня сражались они доблестно — советская 67-я дивизия охвачена с флангов и ее судьба фактически предрешена. Или утром укрепившийся в Скуодисе ее полк будет окружен и уничтожен, либо с часа на час русские начнут отход на Прекольн или в Либау, где постараются продержаться еще какое-то время в старой приморской крепости. Но судьба их предопределена — у дивизии есть приданная тяжелая артиллерия, что разрушит возведенные у самого моря форты, как случалось не раз, как в прошлую, так и в эту войну, на западном фронте. Так произошло и на востоке — укрепрайоны прорваны как гнилая бумага, не устоит и крепость. Тяжелый снаряд всегда имеет преимущество перед камнем!
Дом, где шло совещание, содрогнулся от взрывов, что прогремели совсем рядом. Забегали солдаты, послышались крики истошные «алярм». А с севера накатывался гул бесперебойного огня русской артиллерии — казалось, что большевики усилили огонь насколько это возможно.
— Вам не кажется, господа, что снарядов у них с избытком, и на каждый наш выстрел, они отвечают двумя, а то и тремя, — совершенно спокойным голосом произнес генерал-лейтенант Херцог. — Да, для штаба я избрал место слишком близкое к фронту — да и не ожидал, что вражеская авиация будет действовать столь активно, причем в ночное время.
Никто генералу не отвечал, так как его слова были риторическими, и он обращал их к самому себе. Русские самолеты-бипланы атаковали днем и ночью группами по десять-двенадцать аэропланов. Юрких истребителей, что несли небольшие бомбы под крыльями. Ущерб от их атак был больше моральный, солдаты к ним привыкли, хотя постоянные пулеметные обстрелы деморализовали нестойких духом солдат. Их сбивали 20 мм зенитки и снующие по небу «мессершмитты», но эти «чайки» все лезли и лезли каждый раз, подобно воронам, питающимся падалью.
— Нет, это серьезная бомбардировка, — генерал усмехнулся — от близкого разрыва стенки дома затряслись, с потолка посыпалась известка. — Фугасные бомбы, весом в два центнера, не меньше…
Договорить командир дивизии Курт Херцог не успел — через раскрытое настежь окно внутрь дома ворвался клуб черного дыма, кто-то из офицеров пронзительно вскрикнул от полученного ранения, стало темно, воздуха не хватало, а потом сверху упала какая-то тяжесть. Полковник Пауль Гурран несколько секунд пытался скинуть со спины придавившую его балку, осознав, что от взрыва на них обрушился потолок. Но от невыносимой тяжести перед глазами все помутилось, и он потерял сознание…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
«ДРАТЬСЯ ДО КОНЦА»
Глава 1
Прекуле.
Член Военного Совета Приморской группы дивизионный комиссар Николаев.
— Ты мне политдонесение только не порть, — усмехнулся Николаев. — Прекрасно все понимаю, но только победа все равно впечатляющая, потому что она первая. И в отличие от того блина в поговорке, вышла отнюдь не комом. Да, досталось тыловым частям, к тому же прикрепленным — но потрепана то сама дивизия, а все остальное неважно.
Бои за Скуодас окончились к полудню — полки германской 291-й дивизии отошли от города на 7-10 км южнее, и перешли к обороне. Отступили из города поспешно, но организованно, оставив на улицах городка всего с два десятка трупов своих солдат, да несколько забытых раненых, и еще троих пленными. Зато обходящий правый фланг советской 67-й дивизии 506-й германский полк отступил в беспорядке, немцы бросили примерно сорок убитых солдат, оставили с десяток раненых и контуженных — все они были взяты в плен. Однако потери на этом направлении были не столь большие, как показалось на первый взгляд — к полудню выяснили, что дивизия за сутки боевых действий лишилась убитыми почти полторы сотни красноармейцев, да более четырехсот раненных бойцов и командиров.