Фигура рассыпалась пылью в тот самый момент, когда мир Снов мигнул. И Игорь снова оказался в пещере. Он стоял на одном колене перед телом спики, а сзади перешёптывались его спутники. Заметив возвращение мужа в обычное состояние, Алиса подошла к нему.
– Всё в порядке, милый? – спросила она.
– Да… Относительно, – признался Игорь. – Главное, что я живой. А что узнал, я вам потом расскажу.
– А этот? – Алиса указала на тело спики, а потом сама же догадалась. – Умер?..
– Да, оказался слишком стар. И слишком слаб для раны от стрелы Мафила, – подтвердил Игорь. – Ну что, пойдём домой? Или попробуем найти первый склад с инструментами?
Глава 5. Очень длинный день
Всё было размытым, странным, жутким: и плывущие клочья тумана, так похожего на хаотический, и бескрайнее серое небо, нагонявшее лёгкую тоску. Здесь невозможно было радоваться чему-то. Правда, и грустить не слишком-то получалось. Это место, если можно так назвать странное пространство вокруг, было какое-то «ни то, ни сё».
Рука, которая должна была быть ещё крепкой, но уже довольно старой, выглядела рукой взрослого – в той же мере, как и рукой ребёнка. Волосы на голове стали ни длинными, ни короткими, как и борода с усами. И, главное, ладно бы волосы были седыми: нет, они оказались какими-то тоскливо-серыми.
Справа вздымалась не слишком отвесная скала. Слева – не слишком крутой обрыв. На скалу можно было подняться, не сильно напрягая силы, а вниз можно было скатиться, не слишком рискуя.
Время здесь текло не медленно и не быстро. Его почти и невозможно было заметить – и, тем не менее, оно отлично ощущалось. Это был мир ожидания без ожидания, нескучной скуки, недолгой бесконечности… Это было место парадоксов, где за не слишком большой шаг можно было преодолеть не слишком много метров…
Здесь можно было бы жить, но не слишком хорошо. И поэтому тут не жили. Ведь как можно жить, когда не помнишь, кто ты и как ты сюда попал, но знаешь только, зачем ты здесь? Вот и мужчина, стоящий между обрывом и пропастью, знал: он здесь, чтобы уйти. Как бы это парадоксально ни звучало.
Его путь лежал вперёд на многие эоны, на многие миллионы шагов. И каждый такой шаг знаменовался не слишком интересным, но и не слишком скучным вопросом:
– Всё ли вас устраивает в вашем текущем положении?
– Оно не самое плохое, что могло со мной случиться. Но и не самое хорошее, – признался в ответ мужчина.
И сделал следующий шаг.
– Ваш ответ принят! – сообщили ему, пока он делал этот шаг.
Что значит «ответ принят»? И может ли ответ быть непринятым? Эти вопросы не слишком волновали его. Ведь главным был только путь вперёд, всё дальше и дальше… Среди размытых пейзажей, среди клочков тумана, от вопроса до вопроса…
– Всё ли вас устраивало в вашей жизни? – не отставали от мужчины.
Он попытался вспомнить, но понял, что толком ничего и не помнит. Правда, надо было что-то отвечать, чтобы сделать следующий шаг. И поэтому он ответил первое, что в голову пришло:
– Жизнь как жизнь… Без перегибов.
– Вам не вспоминается ничего выдающегося? – снова наседали на него вопросы.
– Нет… Если честно, то – нет… – признался он, сделав ещё один шаг.
На этот раз перед его взором открылась равнина: не слишком ровная, но и не холмистая. Ему даже показалось, что он видит таких же, как он, не слишком примечательных, но и не особо однотипных людей. Их фигуры незначительно плыли вперёд, вместе с таким же плывущим воздухом.
Но это всё было не слишком важно… Вопрос за вопросом, он двигался вперёд – на выход. И даже был не слишком уверен, что вопросы иногда не повторяются. Какие-то вопросы даже вызывали у него интерес. Впрочем, не слишком большой. Какие-то – только лёгкое недоумение.
Правда, иногда очередной вопрос что-то в нём задевал: заставлял пытаться вспомнить, осознать что-то… Возможно, даже что-то важное… И тогда он, морщась от не особо большого напряжения, старался дать не слишком необычный ответ. Словно бы это могло передвинуть его сразу на два шага вперёд. Но в остальном всё было «ровно» и «не слишком».
Ровно до того момента, пока ему не сообщили перед тем, как задать вопрос:
– Поступил неоднократный запрос на ваше возвращение! Вы согласны вернуться?
Вернуться? Он не знал, каково это – вернуться. И, главное, не помнил, куда ему надо вернуться. Вот только этот вопрос что-то так сильно в нём всколыхнул, что не привыкший к такому окружающий мир даже задрожал от нахлынувших эмоций.
– Да я, Хаос тебя разорви, охренеть как хочу вернуться!.. – неожиданно заявил мужчина, а потом уже не слишком неожиданно спросил: – А куда?