Воля бесплодна, если она не опирается на материальные ресурсы. В этом плане Россия и поныне вызывает всеобщую зависть, ведь обширность ее территории и богатство недр исключительны.
1. Обширность территории
И в своей усеченности Россия владеет первой по обширности территорией на планете. Столп немецкой науки А. Гумбольдт, чтобы дать представление о феноменальных просторах России, сравнивал ее с Луной, что не совсем корректно, так как территория России больше видимой поверхности Луны. В мире нет более обширной равнины, чем та, которая распростерлась от Валдая на западе и до Берингова пролива на востоке, от казахской степи на юге и до Северного Ледовитого океана на севере◦— 17 тысяч квадратных километров, вдвое больше территории Соединенных Штатов. С юга на север◦— это преимущественно равнина: пустынная степь, обширные леса и жестокая своим зимним холодом тундра. С востока на запад◦— это долины великих рек: Лены, Оби, Енисея, Волги, Днепра. Старые горы (типа Уральских и Восточносибирских) не являют собой подлинных препятствий при перемещении.
Особенностью огромной российской территории является отсутствие естественных и отчетливо определенных рубежей внутри. В России даже великие перечисленные реки начинаются едва заметно на небольших холмах и плоскогорьях. «Россия до того равнинная страна,◦— пишет философ В. В. Розанов,◦— что, всю жизнь живя и даже совершая большие поездки, можно все-таки не увидеть ни единой горы».[10] «Даже Уральский хребет,◦— пишет русский политолог и геостратег Н.Я. Данилевский,◦— один из ничтожнейших, по проходимости◦— один из удобнейших; в средней его части, около Екатеринбурга, переваливают через него, спрашивая у ямщика: да где же, братец, горы? Далее честь служить границей двух миров падает на реку Урал, которая уже совершенно ничто».[11] Эта плоская территория◦— громадная специфическая область в центре Евразийского континента, состоящая из соединённых между собой равнин,◦— доминирует над Евразией. Эта цельность территории◦— наше несравненное богатство. Она позволяет надеяться на быстро проложенные транспортные артерии, которые свяжут её воедино и навечно.
Но чтобы воспринять колоссальный дар наших предков◦— нашу территорию до Тихого океана,◦— мы должны, мы просто обязаны научиться иначе смотреть на карту своей страны. До сих пор мы смотрим как на свою на территорию России до Урала◦— обозревая другие две трети как некое приложение к великой Русской равнине. За Уралом на огромных освоенных нашими предками территориях живут всего 27 млн. человек, и при продолжении современных демографических процессов (рождаемость◦— 1,4 ребенка на семью) мы потеряем дар Ермака и Дежнева около 2030 года. Мы просто обязаны◦— как народ◦— повернуться к просторам Сибири и Дальнего Востока вплоть до Владивостока. (Напомним один из способов американского заселения прерий: в свое время каждый солдат федеральной армии в войне американских Севера и Юга получил так называемый гомстед◦— определенный земельный участок на американском Западе. Почему не отдавать массивы этих территорий ветеранам афганской и чеченских войн, если уж все любые другие виды компенсации так затруднены?) Мы просто обязаны увидеть в Енисее, Оби, Лене свои реки, а не экзотические фантазмы путешественников. Особенно привлекательны верховья Лены◦— удивительные по красоте и климату места севернее Байкала. Экстренно необходимо создание министерства Сибири и национального агентства дорог. Мы должны, обязаны освоить массив полутысячей километров севернее Красноярска, Омска, Читы, Хабаровска, Владивостока. Именно здесь национальные территории могут продаваться участками◦— пока есть сибиряки и беженцы из бывших советских республик, которые ценят землю и способны противостоять континентальному климату.
Взгляд на Зауралье должен быть взглядом на корневую Россию как на истинно жилой край, а не как на холодную кладовую. Только так Россия сможет сохранить свою удивительную территорию, которая непременно удивит мир геологическими находками. А биотехнологическая революция создаст морозоустойчивые сорта злаков и плодов, превращая сибирские просторы в зону прекрасной жизненной силы. И столица может быть перенесена, конечно же, не в относительно маргинализированный Петербург, а гораздо восточнее: по линии Екатеринбург◦— Новосибирск. Законодатели должны работать, как их коллеги в Вашингтоне, Бразилии, Канберре, Астане: освобождаясь от пресса и соблазнов московского мегаполиса, двигаясь навстречу эпицентру своей страны, а не ее комфортной окраине.