Впрочем, это лишь один из множества примеров того, что можно сделать, если снять с глаз шоры в виде абсолютизации западного опыта. Что касается науки, то здесь изменения должны стать еще более радикальными. Раньше самыми важными научными направлениями, со всеми вытекающими последствиями, считались те, которые считаются самыми важными на Западе. На смену этому должен прийти прямо противоположный принцип: а зачем в век свободных потоков информации у нас вообще заниматься теми направлениями, которые считаются основными за границей? (Здесь речь идет, естественно, о фундаментальной науке◦— организация прикладной науки есть часть либо бизнеса, либо оборонной политики, а организовывать последнее русские умеют очень хорошо.) Ведь фундаментальная наука добывает новые знания◦— так зачем нам добывать их там, где их вполне успешно добывают и без нас? Почему бы нам просто не читать их в открытой печати (или в закрытой◦— разведку у нас никто не отменял) и не использовать в своей научной работе, которую вести в тех областях, которые не считаются на Западе направлениями главного удара? Не надо бояться, что все перспективные области таковыми на Западе и считаются и что ничего интересного вне их не найдешь,◦— резкое замедление научно-технического прогресса в последние 20–30 лет, когда лидером его являлся Запад, не видно лишь слепому, несмотря на бесконечно повторяющиеся заклинания о технологической эре. Если же кто-то считает, что изложенное есть возврат к практике лысенковщины, то ведь здесь предлагается не объявлять результаты западной науки неправильными, а, напротив, использовать их как только возможно, но не вести свой научный поиск в их колее. Такой поворот в научных приоритетах весьма важен и для создания цивилизационных различий, и как орудие в экономическом развитии и военном противостоянии.
Вот, собственно, и можно переходить к общим выводам. Единственное, что осталось добавить,◦— это то, что режим изоляции ни в коем случае не должен распространяться на заимствование передовых образцов из других стран. Это может быть что угодно◦— от импорта передовых технологий (который может выражаться в приобретении и комплектных заводов, и специалистов, и управленческих алгоритмов) до заимствования определенных культурных новинок и политических идей. Но только тех, которые наше общество само захочет приобрести и внедрить, а не тех, которые нам навязывают под флагом свободного обмена информацией. Как раз при изоляции это все особенно актуально. И если понимать автаркию так, а не как полное отгораживание от остального мира, то всем цивилизационным рывкам великих народов в истории предшествовал период автаркии◦— от римлян и греков до американцев и СССР. Есть, конечно, и обратные примеры типа Бирмы или КНДР, но никто и не утверждает, что любая автаркия является панацеей. Она становится ею только тогда, когда экономическая, политическая и культурная жизнь в изолированной стране устроена правильно. И, конечно, когда эта страна имеет достаточный размер для самодостаточности, как Россия.