— Привал! — раскатисто гаркнул Каграт — и эхом отозвался идущий в аръергарде Радбуг:
— Привал! Ужин!
Орки намеревались выступить перед рассветом, и краткая передышка нужна была лишь для того, чтобы напоить во встретившемся на пути болотце мулов, раздать пленникам вечернюю порцию сухарей и позволить набраться сил перед предстоящим до наступления дневной жары утомительным марш-броском. Впереди лежала простирающаяся до берега Андуина голая степь, от которой отряд отделяла сейчас лишь гряда невысоких холмов. Гребень ближайшего из них пересекла почти невидимая в сгущающихся сумерках темная фигура, бегом скатилась к лагерю. Это был Рузгаш, один из разведчиков, отправленных утром с наказом проведать, что делается на равнине.
По его встревоженному и взмыленному виду ясно было — что-то случилось. Отчаянно тряся головой, он схватил флягу с водой и жадно сделал несколько долгих, судорожных глотков; все еще тяжело дыша, отыскал вожака глазами.
— Беда, Каграт… Лошадники.
Главарь глухо рыкнул.
— Где? На равнине?
— Да. За теми холмами.
— Много?
— Дюжины три. Верхами. Вооружены и в доспехах…
Вожак мрачно поиграл желваками.
— Вы утром вдвоем ушли. Где Ларбаг?
— Мы с ним разделились, как холмы миновали… — Рузгаш рассеянно заозирался. — Он что, не вернулся?
Каграт и Радбуг переглянулись. Дело приобретало неприятный оборот.
— Лошадники. Верхами и вооружены… — пробормотал Радбуг. — Уж не дружина ли с Каменистой гряды по наши души явилась, э?
Рузгаш со всхлипом втянул воздух сквозь зубы.
— Ну да, похоже, она самая.
— Если этот растяпа Ларбаг им попался, то они уже знают, что мы здесь… — Каграт яростно зарычал. Пришло ему время вновь отчаянно тереть подбородок. — Против трех дюжин всадников у нас нет шансов. Если они нас заметят и вздумают в догонялки играть…
— Говорил я, тарки на южном берегу Лимлайт взгоношились, надо было еще два дня назад выступить! — проворчал Радбуг. — Сейчас уже в полусотне миль отсюда были бы…
— Заткнись! Нашел время ныть! — процедил Каграт. — На равнину идти нельзя… Но можно чуть к северу податься вдоль предгорий, попытаться обойти этих лошадников по большой дуге.
Радбуг хрипло усмехнулся.
— А там, по-твоему, на равнину выходить не опасно? Если эти коневоды не на пикник тут собрались, а именно нас высматривают, то они наверняка постараются отрезать нам путь… На открытом месте нам против них и пяти минут не продержаться.
— Без тебя знаю… Что ты предлагаешь? Идти к перевалу, владения остроухих с севера обходить? Слишком далеко, нам припасов не хватит.
— Урежем пайки в случае чего…
— Поднимай крысюков, хватит прохлаждаться, выступаем.
Через несколько минут весь отряд вновь был на ногах. Многие пленники, пользуясь передышкой, попытались немного вздремнуть, и, когда орки снова начали их поднимать, раздраженно заворчали: какого лешего их лишают и без того краткого отдыха? «Крысюкам» никто ничего объяснить не удосужился; орки рыскали туда и сюда, подгоняли подопечных щелканьем кнутов, особо неповоротливым раздавали тумаки и подзатыльники, но это помогало мало, строй никак не желал выравниваться, пленники сердились и беспокоились, среди них волнами, как прибой, то утихал, то вновь поднимался недовольный ропот.
— Тихо, вы, там, паршивцы! — негромко, но как-то очень слышно сказал Каграт. — Кто раскроет пасть — уши обрублю и в рот засуну вместо кляпа, за мной не засохнет!
Ропот стих. Главарь вспрыгнул на большой валун, чтобы его было видно — или хотя бы слышно — всем заинтересованным, и зычно рыкнул во весь голос:
— Эй, вы, сволочи, крысы бледнозадые! Дружинники роханские, чтоб им сдохнуть, нас окружить надумали, догнать и покрошить в хлам, только радоваться по этому поводу я вам не советую… Мы сейчас с вами в одной связке, прикончат нас — вам тоже кранты, с ошейниками на вые вам не уцелеть… это ясно, надеюсь? Если кто-то сразу желает подохнуть — шаг в сторону, прикажу на месте тактично разобраться… если нет — значит, соблюдаем тишину и бежим ладом, ноздря в ноздрю, не отставая, бодрой строевой рысью. Ну, двигай… Вперед!
* * *
На равнину они не выходили. Шли быстро, по предгорьям, на север, петляя между холмами — Каграт надеялся сделать круг и втайне от «лошадников» провести обоз в нескольких милях севернее, оставаясь незамеченным в темноте. Тем более что сгущающийся вокруг мрак как будто благоволил его планам…