Галадриэль тепло улыбалась, прикрывая щеку, будто шалью, краем золотистых волос.
— Ах, вот как. Что ж, извини, если я тебе докучаю… право, ведь не каждый день встречаешь орка, выучившего на синдарине хоть несколько учтивых слов. Надеюсь, ты извинишь мне этот невольный интерес, Гэдж?
Орк вспыхнул — он чувствовал, что над ним попросту потешаются, пусть пока и беззлобно (ну что возьмешь с невежды, нахватавшегося каких-то отрывочных знаний?) — и выжал в ответ подобие вымученной улыбки. Украдкой он бросил взгляд на Келеборна, но Владыка безучастно смотрел в сторону, и на его по-эльфийски бесстрастном и непроницаемом лице не выражалось ни интереса, ни внимания, ни малейшего волнения — полный штиль…
Трапеза меж тем продолжалась с неослабевающим воодушевлением. Услаждал слух собравшихся красивой, хоть и несколько однообразной мелодией невидимый оркестр, сновали туда-сюда слуги, подливая в опустевшие кубки яркое багряное вино, кружила над вазочкой с печеньем озадаченная оса. Несмотря на то, что королевский столик был скрыт от посторонних взоров шелковым пологом, Гэдж сидел, как на иголках, не чая, закончится ли когда-нибудь эта изысканная пытка. Время вокруг орка, казалось, замерло и застыло, поймало его в себя, будто залипшую в патоке муху. Он по-прежнему чувствовал себя скованно и стесненно и старался лишний раз не поднимать глаз от стола; на него напал внезапный приступ неуклюжести, руки его словно выросли, заполнили собой все окружающее пространство и стали донельзя неуправляемы и неловки, крохотная двузубая вилка неумолимо валилась из негнущихся пальцев, он чуть не опрокинул локтем на скатерть кубок с вином и в довершение конфуза уронил в чашу с медом кусок мягкого золотистого сыра.
— Наш юный друг не устает нас удивлять. Вижу, он уже изобрел новое блюдо — сырные ломтики с цветочным медом, — мимоходом заметил Келеборн. — Неужели это вкусно?
И все (даже Гэндальф!) весело засмеялись. Кроме Гэджа, которому хотелось лишь одного — провалиться наконец сквозь землю и оказаться где-нибудь на противоположной стороне Арды.
Келеборн ловко расправлялся с лежавшей на его тарелке горкой салата.
— Алхимия, механика, шестерни и колеса… Что ж, вполне понятный набор для урука. И как далеко ты продвинулся в изучении алхимии, Гэдж?
Орк нервно глотнул грушевого вина — все-таки оно хоть немного придавало ему смелости и уверенности в себе.
— Не слишком далеко, — честно признался он. — Я знаю только самые простые вещи. Как сварить мыло, например… изготовить красители… или осаждать соли из растворов…
— Перегонку спирта тоже наверняка освоил? А как получить золото из пирита, Саруман тебе не рассказывал?
— Золото? Из пирита? — Гэдж смешался: какое отношение к золоту имеет пирит? Может, он действительно чего-то не знает? — Н-нет… пока.
Эльфы рассмеялись.
— Невероятно радует это «пока», — небрежно заметил Владыка. — Что ж, со временем, я уверен, ты наверняка постигнешь эту удивительную тайну.
Гэдж стиснул зубы. Ну, разумеется, золотая обманка к настоящему золоту ни малейшего отношения не имеет, и надо было быть последним болваном, чтобы попасться на эту дурацкую шуточку.
Келеборн непринужденно постукивал о тарелку изящной двузубой вилочкой.
— Надо полагать, что ты поднаторел и в каких-нибудь художественных науках? В творчестве, в музыке, в искусстве? Пишешь стихи, играешь на музыкальных инструментах, умеешь рисовать?
— Рисовать? — Гэдж смотрел в стол. Ему хотелось упасть на землю, поджать лапки и притвориться мертвым, как тому наивному глянцевому жучку. — Ну, немного.
— Хм! Любопытно. И какова твоя последняя работа?
— Копия среза печени, пораженной болезнетворной опухолью.
Келеборн замер.
— Что?
— С печени делаются тонкие срезы — слой за слоем, — пояснил Гэдж: вытянувшуюся физиономию эльфа определенно стоило увидеть. — Высушиваются и покрываются лаком… или помещаются в спиртовой раствор. Потом с них зарисовываются копии для анатомических атласов с пояснениями. Такие препараты, конечно, можно делать не только из печени, но и из любых других органов — из почек, например. Из сердца, из любых мышц.
Владыки переглянулись. Келеборн нахмурился.
— Из сердца? То есть — из отдельного органа, извлеченного из… из… — видимо, произнести слово «труп» в данный момент было выше его сил. — Так, так! А откуда Саруман брал эти… образцы для зарисовки?
— Я не знаю… Их привозили. В бутылях со спиртом.