Он зажмурил глаза — так крепко, что у него заболели веки. Может быть, Саруман действительно счёл свой затянувшийся «опыт» законченным и решил, что пришла пора предоставить ученика самому себе? А я слишком привык во всем на него полагаться, чтобы сейчас принять это решение как должное? Слишком привык быть сопливым папенькиным сынком и всегда действовать с оглядкой, рассчитывая на поддержку сильного и прячась за надёжную саруманову спину? Ведь когда-то там, в Изенгарде, я так мечтал стать свободным в выборе и не зависимым ни от чьего мнения, так хотел получить возможность испытать себя и побыстрее повзрослеть… Или только думал, что хотел, обманывая в первую очередь самого себя? И поэтому сейчас, когда наконец незримая пуповина окончательно порвалась, все дороги назад закрыты и мосты сожжены, ощущаю себя брошенным и несчастным — хотя на самом-то деле всего лишь воплотились в жизнь мои дурацкие детские мечты…
…Громко скрежетнул ключ в замке.
Гэдж поднял голову. Он не знал, сколько прошло времени — но, судя по тому, что серый свет за закрытыми ставнями почти померк, приближался вечер; пленник сидел в унынии и одиночестве несколько часов. Дверь распахнулась, но на пороге обнаружился не Каграт, а двое вооруженных, незнакомых Гэджу орков из Восточного племени.
— Выходи.
Тон их не предвещал ничего хорошего.
Интересно, а где папаша? — мрачно спросил себя Гэдж. Отослан из Замка с очередным поручением? Сидит на допросе в пыточной? Или — чем назгулы не шутят? — уже без долгого суда и следствия повис на перекладине ворот? За своевременное «недонесение сведений» о мутной сарумановой персоне, ага?
Он молча повиновался. Орки захлопнули за ним дверь и повели по коридору — в сторону подвалов, но не вниз, в подземелье, а в какой-то ответвляющийся от лестничной площадки боковой коридор, такой же узкий, с низкими сводами, забитый чадом горящих факелов, тьмой, тенями, страхом…
— Куда мы идем? — хрипло спросил Гэдж.
Один из конвоиров подтолкнул его в спину.
— Узнаешь, когда дойдем, — он отвратительно ухмыльнулся. — Глоб!
***
— В лесу орки, — сказал Гэндальф.
— Я знаю, — сухо отозвался Келеборн. — Связной от Линдола мне уже доложил. В сущности, ничего удивительного в этом нет — должно же было их заинтересовать столь внезапное исчезновение сторожевого патруля. Они рыскали тут с утра… впрочем, особенно не таились — то ли действительно не знали о нашем присутствии…
— То ли тот, кто их послал, надеялся, что вы каким-либо образом себя выдадите.
Владыка вздохнул.
— То-то и оно. Поэтому без особой нужды ни тебе, ни Радагасту лучше не покидать Росгобел. В лесу неспокойно.
Время приближалось к полудню: солнечные лучи, проникающие в отверстие на крыше шатра, падали почти отвесно, и оттого казалось, будто в полотняный купол упирается набитый посверкивающими пылинками световой столб. Огонь в жаровне едва теплился — чёрный пузатый дракон дремал, и пламя в его брюхе почти угасло, переварив содержимое — хворост и щепу — в горячую седую горку золы и пепла.
— Я хотел взглянуть на болота… и поговорить с Линдолом, — помолчав, сказал Гэндальф. Он сидел, сгорбившись и опустив плечи, прихлебывая из деревянной кружки теплый травяной чай. — Насчёт того, что случилось ночью.
Келеборн с раздражением щёлкнул пальцами.
— Не о чем говорить! Этот мальчишка прошёл через пост, предъявив стражам мой же пропуск. А потом исчез на болотах… как в воду канул! Никаких следов…
— Совсем никаких?
Келеборн, чуть помедлив, поднялся и взял с ближайшей лавки завернутый в тряпицу продолговатый сверток. Положил его на стол: внутри оказался короткий кинжал без ножен — из красивой голубоватой стали, украшенный вдоль лезвия тонким узором из птиц, цветов и виноградных лоз.
— Мы нашли только это — в лесу неподалёку от Росгобела. Должно быть, он выронил его при бегстве. Гэндальф!
— Что?
— У него было при себе это отвратительное снадобье, которое отпугивает болотных тварей.
Гэндальф, не глядя ни на эльфа, ни на кинжал, медленно перекатывал в ладонях круглую пузатую кружку.
— Было… Совсем немного. Я не успел его отобрать.
— Немного — это сколько? Достаточно для того, чтобы он сумел добраться до Замка?
— Ты очень не хочешь, чтобы ему это удалось, Келеборн.
— И тебя это удивляет?
— Совсем нет. Но ты зря полагаешь его шпионом Дол Гулдура и прознатчиком Саурона.
— А ты его таковым, значит, не полагаешь?