— Какое? — безразличным тоном спросил Саруман.
— Я все-таки хотел бы выяснить судьбу «эстеля»… того амулета, который украл у меня твой злосчастный орк. Ведь амулет сейчас находится у тебя, если я правильно понимаю?
Саруман медленно кивнул.
— Скажу больше — мне даже удалось воссоединить «эстель» с руной «сит».
Эльф приподнял брови.
— Даже так? Что ж, отрадно слышать.
— Должен признать, это был весьма щедрый дар с твоей стороны… друг мой, — небрежно добавил Белый маг.
— Дар? Какой дар? — Келеборн как будто удивился. — Постой, постой. Ты, кажется, обманываться рад… Никаких даров я тебе не преподносил и не собираюсь. То, что «сит-эстель» временно оказался в твоих руках, вовсе не делает его твоей собственностью.
— Как не делает и твоей, — спокойно заметил Саруман. — По правде говоря, у тебя столько же прав на этот амулет, сколько и у меня.
— «Сит-эстель» принадлежит моему народу.
— Принадлежал. Несколько сотен лет назад. С тех пор у него сменилось множество владельцев, и не все из них заполучили амулет законным путем… включая тебя.
— К чему ты клонишь? — спросил эльф не без раздражения. Он уже отлично понимал — к чему.
Саруман внимательно разглядывал растрепанный кончик пера.
— Дорогой Келеборн! Когда-то амулет принадлежал твоей дочери, но впоследствии, в результате череды трагичных обстоятельств, оказался утерян и разбит на две половинки. К счастью, он был вновь обретен — благодаря мне, сохранен — благодаря мне, и воссоединен — также, как ни удивительно, благодаря мне. Поэтому, я полагаю, ничто не мешает нам сейчас просто счесть «сит-эстель» ценным даром, который ты преподнес мне в знак дружелюбия, почтения и признания моих успехов на неблагодатной ниве борьбы с Врагом, а также прочих важных и несомненных заслуг. Конечно, это было весьма неожиданно с твоей стороны, но, так и быть, я готов великодушно принять твое пожертвование — не только как свидетельство твоей личной приязни, но и как залог нынешних и будущих добрососедских отношений между Изенгардом и Лориэном… ведь ты, кажется, утверждал, что амулет принадлежит народу эльфов? Что ж, в свете грядущих в Средиземье событий ни к чему портить налаженные меж нами узы склоками и интригами из-за кусочка металла… даже худой мир между тобой и мной будет лучше доброй ссоры, не так ли?
В горнице на секунду-другую воцарилась тишина — Келеборн на мгновение онемел от такой неприкрытой наглости: кажется, подобного он не ожидал даже от Сарумана… Впрочем, надо отдать Владыке должное — он тут же подавил справедливое негодование и постарался придать лицу самое что ни на есть бесстрастное и невозмутимое выражение. Усмехнулся слегка натянуто:
— Меня всегда поражало, Курунир, как ловко ты умеешь играть суждениями и обстоятельствами и, тасуя их так и этак, в итоге обращать себе на пользу, да еще и приплетать к этому некие общественные интересы. Сейчас, конечно, не время ссориться из-за древнего амулета…
— Посему мы и не станем этого делать.
— …но «сит-эстель» — не простой «кусочек металла», тебе самому об этом прекрасно известно. Он обладает определёнными магическими свойствами, раз уж тебе с его помощью удалось снять ошейник.
— Вот именно, — подтвердил Саруман. — Так кому же, как не мне, Белому магу и посланнику премудрых Валар, взять на сохранение эту удивительную и в первую очередь несомненно магическую вещь? И если я, нескромно пользуясь положением главы Совета, заявлю, что амулет необходим нам для того, чтобы успешно завершить наше Общее и бесконечно Правое дело, ты тоже будешь тянуть к нему руки и прятать в загашник?
Келеборн поджал губы.
— Это всего лишь семейная реликвия, Саруман, вряд ли она может принести какую-то пользу в реальной войне.
— Не ты ли сам только что утверждал, что «сит-эстель» — не простой «кусочек металла» и обладает неведомой магией?
— Вряд ли с его помощью возможно сокрушить полчища Саурона.
— Но, вероятно, возможно создать заклятие, которое позволит нам освободить от постылого ига прочих пленников. Как-никак, мне действительно удалось с его помощью избавиться от ошейника, ты же не станешь этого отрицать.
Келеборн понимающе улыбнулся.
— Вон оно что… магия в ход пошла. Когда у волшебника заканчиваются разумные доводы, он начинает уповать на чары и чудеса. — Он язвительно хмыкнул. — То, о чем ты говоришь, звучит довольно сомнительно.
— Ты не уверен в моих словах?
— При общении с тобой, Курунир, вообще довольно трудно быть в чем-то уверенным… Особенно… — эльф запнулся.