Эльф, полуприкрыв глаза, смотрел с презрением.
— Ты зря теряешь время, — голос его звучал едва слышно, но твёрдо.
— Ничуть, — с усмешкой заметил Хэлкар. — Фэа эльфов бессмертно и всегда имеет возможность втелешиться в новое хроа и с триумфом вернуться в мир, но в наших силах сделать расставание твоей души с телом как можно более долгим, тягостным и болезненным, не так ли? А меня всегда интересовало, до каких пределов способна доходить человеческая… а тем более — эльфийская выносливость, и, раз уж подвернулся такой подходящий случай, я готов это незамедлительно проверить. Из чисто отвлеченного интереса, так сказать.
— Господин Хэлкар, вы обещали! — торопливо, с нажимом, даже как будто встревоженно сказал из угла Каграт. Назгул небрежно отмахнулся.
— Я держу свои обещания. Мальчишка не пострадает. Пока. — Он сделал знак шепелявому.
Тот с отвратительной готовновностью засуетился, облизывая серым, будто вареным, языком вкось торчащий изо рта клык. Осторожно, рукой, завернутой в тряпицу, взялся за лежащий на углях прут — длинный, подковообразно изогнутый на конце, раскаленный докрасна.
Гэдж закрыл глаза. Ну да, следовало ожидать, что этим все и закончится… ничего удивительного… Назгулы кого угодно могут схватить за горло в любой момент…
— Ну, — произнес Хэлкар, — кто-нибудь из вас хочет что-нибудь мне сказать? Взмолиться о пощаде, выдать соратников, предать родину, извиниться за оскорбление, наконец? — он секунду-другую помолчал, словно и в самом деле ожидал ответа. Покосился на шепелявого. — Что ж, приступим.
Палач поднял из жаровни чудовищное орудие.
Покачиваясь, раскаленное железо медленно плыло по воздуху к Гэджу, и Гэдж видел его приближение даже не открывая глаз. Все его мышцы напряглись до предела, он дёрнул головой, чтобы отстраниться, отвернуться, но не тут-то было: назгул вдруг крепко схватил его за волосы на затылке и развернул лицом к пленному эльфу.
— Смотри сюда!
Прут проплыл перед Гэджем — он ощущал исходящий от него жар — и склонился к пленнику, на секунду завис перед ним. Грудь эльфа тяжело вздымалась, на лбу выступил пот; пленник явно старался сохранять вид бесстрастный, даже безразличный, хотя, надо признать, удавалось ему это не слишком хорошо.
— Ну? — сказал Хэлкар.
Эльф молчал. Желудок Гэджа сжался в горошину; он видел, как проклятый прут опускается к обнажённой груди эльфа все ниже, ниже, ещё секунда — и он коснётся бледной, покрытой мелкими мурашками кожи…
В последний момент Гэдж все-таки зажмурился — отчаянно, до боли в веках.
Потом эльф закричал.
Не закричал — взвыл, страшно, по-звериному, выгнулся дугой, забился в своих путах, заколотился затылком о доски настила: «Нет, нет, нет, нет, нет!..» Что-то странно зашипело, точно кусок масла на сковороде, отвратительно запахло горелым мясом, ужасом, отчаянием, нестерпимой болью…
Гэджа будто обдало изнутри кипятком. Он отпрянул, готовый сорваться с места и бежать прочь, без оглядки, куда глаза глядят — лишь бы далеко и безвозвратно.
— Смотри, я сказал! — гаркнул Хэлкар. Его стальная рука по-прежнему стискивала затылок Гэджа, пригибая вперёд его голову, заставляя смотреть…
Гэдж отчаянно заметался, как попавший в ловушку зверь, судорожно рванулся, его скрутило, точно жгут мокрого тряпья… Эльф захрипел, его жуткий вопль на мгновение прервался, и Гэдж успел подумать, что несчастный наконец потерял сознание, но нет — у пленника просто кончилось дыхание. Раскаленное орудие, припечатавшееся к его телу, наконец — спустя целую вечность! — оторвалось, оставив на груди подковообразный след спекшейся кожи, ярко-багровый, с бурыми вкраплениями внутри, вздувающийся по краям прозрачными пузырями.
— Ну как, достаточно? — холодно осведомился Хэлкар. — Или, может, продолжим?
Эльф беззвучно рыдал и хватал ртом воздух, глаза его вылезли из орбит, взгляд, мутный от боли и ненависти, бездумно блуждал по сторонам, прокушенные в неописуемой муке губы окрасились кровью.
— Здесь… никого нет… — выдохнул он. — На этом берегу… Эльфов — нет…
— Где же они?
— Вернулись… на западный берег…
— Полчаса назад ты утверждал, что твоих сородичей здесь больше, чем листьев в лесу.
Пленник беспомощно захрипел. По лбу его скатилась прозрачная капля.
— Провались… в Удун… тварь…
— Кто таков старик-лесовик? Как миновать заклятия, ограждающие его жилище?
Сквозь зубы эльфа порвался короткий стон.
— Я… не знаю… Он… сам по себе…