Волшебник тяжело дышал от волнения и возмущения. Он выпустил Гэджа и прерывисто, трудно перевел дух, опершись рукой о ствол ближайшего дерева. Провел ладонью по лицу, словно уже жалея о своей нечаянной яростной вспышке, с досадливым стоном покачал головой.
— Какой же ты… мальчишка! Ладно, идем. Я привел лодку… Она не слишком надежная, но на другой берег перебраться на ней сумеем. Еще полчаса, думаю, у нас есть… Живее!
* * *
Лодка стояла у берега — старая рассохшаяся посудина, на дне которой плескалась вода, просачивающаяся сквозь щели в днище. Но выбирать было не из чего… Гэндальф и Гэдж побросали в неё свои пожитки, перебрались через борт. Гэдж оттолкнулся от берега темным от времени, казавшимся не слишком надежным коротким веслом…
— В Делле, — утирая пот со лба, сказал Гэндальф, — аккурат Астахарова дружина расположилась на постой… А тут прибегают эти вертихвостки и начинают вопить, что видели в лесу орка! Угадай, что будет дальше?
Гэдж глотнул. Угадывать тут было нечего.
— Слышишь? — Гэндальф обеспокоенно к чему-то прислушивался.
Ветерок доносил из-за леса невнятный шум — не то чьи-то голоса, не то лошадиное ржание, не то бряцание оружия. Или всё это просто было плодом внезапно разыгравшегося гэджевского воображения?
Орк старательно греб, налегая на весла, стараясь как можно быстрее пересечь опасную быстрину и добраться до противоположного берега. Но лодка шла медленно, тяжело, неохотно — вода набиралась в неё куда быстрее, чем этого хотелось бы невольным ездокам. Волшебник вполголоса ругнулся; достал из котомки деревянную кружку и, кряхтя, принялся вычерпывать ею воду.
Они почти добрались до середины реки, когда течение подхватило лодку и понесло по стрежню — прямиком к злосчастному городку, находившемуся за лесом чуть ниже по берегу. Теперь голоса, крики, ржание и бряцанье оружия доносилось до Гэджа совершенно отчетливо… Лесок закончился — и стали видны неказистые улочки Делла, спускающиеся к воде, деревянные домики, сараи, заборы, мостки. В городке царила суета: по улочкам метались какие-то люди, собирались группками, чуть поодаль виднелось несколько уже знакомых Гэджу верховых в начищенных шлемах…
— Дай мне весла, — сказал Гэндальф. — Спрячься!
Гэдж съежился на мокром дне посудины, стараясь не поднимать голову над бортом, чтобы его не видели с берега — одинокий старик, сгорбившийся в лодке над веслами, особенного внимания привлечь не мог… Увы. Нехитрая уловка оказалась излишней, их уже заметили — с дозорной вышки, торчащей на берегу над крышами домов, как строгий назидательный перст.
Утреннюю тишину прорезал звонкий звук сигнального рожка.
Гэндальф, скрипя зубами, опустил весла, оглянулся на берег. Лодку, подхваченную течением, неторопливо несло мимо городка — и по мосткам, выдающимся в реку, уже бежали какие-то люди, готовые прыгнуть в суденышки, привязанные к пирсу, и пуститься путникам наперерез. Человек в кольчуге, стоящий на мостках, что-то повелительно кричал беглецам и махал рукой, приказывая повернуть к берегу.
— Вот же… леший! — пробормотал волшебник.
Гэдж вскочил. Прятаться уже не имело смысла.
— Гэндальф! Дай весла! Нам надо левее…
— Пригнись! — крикнул маг. В борт лодки вонзилась стрела. Стреляли, по всей видимости, с дозорной вышки.
Гэндальф и Гэдж бросились ничком на мокрое дощатое дно. Воды там набралось уже по щиколотку, и лодка становилась все тяжелее, ленивее и неповоротливее… Радовало одно: беглецы почти миновали городок, а впереди виднелась излучина, и течением лодку тащило к противоположному берегу — но медленно, слишком медленно приближались росшие у воды заросли густоцвета…
Гэндальф осторожно выглянул из-за борта. От мостков отчалили два суденышка, пустились вдогонку за беглецами. Лодки преследователей были большие и крепкие, гребцы в них — энергичные, сильные и умелые. В каждом суденышке поместилось человек по восемь, облаченных в кожаные доспехи поверх холщовых рубах; при них были мечи, копья, пращи и остроги, а также суровые разгоряченные лица и решимость разом поквитаться с вонючим орком за всё. Расстояние между преследователями и беглецами стремительно сокращалось…
С лодок воинственно кричали и улюлюкали:
— Эй! Стойте, паршивцы! Не уйдете!
— Сдавайтесь!
— Именем короля!..
В борт ударился камень, выпущенный из пращи. Брызнул фонтан щепок, оцарапал Гэджу щеку. Сейчас прилетит еще один камень, потяжелее, мельком подумал орк — и лодка с пробитым днищем пойдет ко дну…