- Значит, ты веришь в будущее, моя госпожа? - попытался пошутить Элрик.
Камень у них под ногами стал скользким, и они были вынуждены спускаться с большей осторожностью. Впереди Элрику снова послышался звук реки, возможно, теперь она несла свои воды под землей.
- В будущем ловушек не меньше, чем в настоящем, - сказала она с улыбкой. - Я верю в настоящее, мой господин. В вечное настоящее.
В ее голосе послышалась дрожь, словно она не всегда придерживалась такого мнения.
- Я полагаю, что размышления и сожаления предлагают множество искушений, - сказал Элрик и открыл от изумления рот, уставившись на то, что увидел впереди.
Расплавленное золото устремлялось вниз по двум сильно изношенным лоткам в породе, образуя огромное, имеющее форму рогатки, сооружение. Золото текло беспрепятственно, а приблизившись, они поняли, что оно не горячее. Его текучесть обеспечивалась, видимо, какой-то составляющей породы. Золото, достигнув пола пещеры, наполняло пруд, из которого вытекал ручеек, несущий свое драгоценное содержимое к другому потоку, который, как показалось поначалу, содержал обычную воду. Но, приглядевшись внимательнее, Элрик увидел, что наполняет этот ручеек - серебро, а два элемента, встретившись, смешивались.
Проследив направление движения этого ручья, Элрик увидел, что чуть дальше тот впадает в реку, сверкающую алым цветом и, вероятно, состоящую из расплавленных рубинов. За все время своих скитаний по Молодым королевствам и потусторонним мирам Элрик не видел ничего подобного. Он хотел было подойти к этим потокам поближе, чтобы посмотреть внимательнее, но Оуне остановила его.
- Мы дошли до следующих врат, - сказала она. - Не обращай внимания на это чудо, мой господин. Лучше посмотри вон туда.
Она указала в пространство между двумя потоками золота, и он увидел там какие-то тени.
- Это Паранор. Ты готов войти туда?
Вспомнив, как эту землю называют похитители снов, Элрик позволил себе иронически улыбнуться.
- Я в полной готовности, моя госпожа.
Как только он шагнул под арку, за ними раздался стук лошадиных копыт. Этот звук резко отдавался от стен пещеры - эхо ударялось в своды, разносилось по тысяче помещений, и Элрик даже не успел повернуться - что-то тяжелое ударило его по плечу и отбросило в сторону. Ему показалось, что перед ним промелькнули белая, как смерть, лошадь и всадник в доспехах из слоновой кости, перламутра и светлых черепаховых панцирей.
Лошадь проскакала в ворота расплавленного золота и исчезла внутри во мраке. Но Элрик не сомневался - этот воин принадлежит к тому же племени, что и всадник, напавший на него на мосту. Ему показалось, что, невзирая на удаляющийся стук копыт, он слышит все тот же смешок.
- Мы столкнулись с врагом, - сказала Оуне. Лицо ее было мрачным. Она обхватила себя руками, явно пытаясь смирить дрожь. - Нас узнали. Крепость Жемчужины не просто защищается - она атакует.
- Ты знаешь этих всадников? Ты видела их раньше? Она покачала головой.
- Я просто знаю их породу, только и всего.
- И мы никак не можем их избежать?
- Почти никак.
Оуне снова нахмурилась, обдумывая какую-то проблему, обсуждать которую еще была не готова. Потом она, словно бы отмахнувшись от этой мысли, взяла его за руку и повела под двумя струящимися золотыми каскадами глубже в пещеру, которая теперь вдруг наполнилась мягким зеленым мерцанием, словно они шли под кронами деревьев, освещенных осенним солнцем.
И тут Элрик подумал о Древнем Мелнибонэ на вершине его могущества, когда его соотечественники в своей гордыне как должное принимали владычество над всем миром. Тогда ради удовлетворения сиюминутных прихотей мелнибонийцев ломались судьбы целых народов.
Войдя в следующую пещеру, он не сразу понял, что они все еще остаются под землей - таким огромным было это помещение. Он увидел шпили и минареты города, мерцающие тем же теплым зеленоватым цветом; город этот своей красотой мог сравниться с его любимым Имрриром, Грезящим городом, все уголки которого он исследовал в своем детстве.
- Это похоже на Имррир, и в то же время это вовсе не Имррир, - удивленно сказал он.
- Нет, - сказала она. - Он похож на Лондон. Он похож на Танелорн. Он похож на Рас-Палоом-Атай.
В ее голосе не было ни капли насмешки. Она говорила так, будто и в самом деле верила, что этот город похож на все ею названные, только один из которых был знаком Элрику.
- Но ты уже видела его раньше. Как он называется?
- У него нет имени, - сказала она. - У него все имена. Он называется так, как ты пожелаешь его назвать.
И она отвернулась, словно чтобы дать себе передышку, а спустя некоторое время повела его дальше по дороге мимо города.
- Мы не остановимся здесь? Может, здесь есть люди, которые покажут нам путь?
Оуне сделала отрицательный жест:
- А может, есть и такие, которые постараются нас задержать. Теперь уже ясно, принц Элрик, что наша миссия раскрыта и определенные силы во что бы то ни стало постараются нас остановить.
- Ты думаешь, нас преследуют наемники-колдуны?
- Возможно, они опередили нас. А может быть, оставили здесь кого-то из своих.
Она подозрительно поглядывала на город.
- Он кажется таким мирным местом, - сказал Элрик.
Чем больше смотрел он на город, тем больше впечатлялся его архитектурой, его зеленоватым камнем с оттенками от желтого до голубого. Он видел огромные арки и горбатые мостики, перекинутые от одной башни к другой. Были видны и шпили - тонкие и изящные, как паутина, и в то же время такие высокие, что их верхушки исчезали из вида под сводами пещеры. Казалось, этот город отражает какую-то часть Элрика; вот только какую - это Элрик не сумел сразу вспомнить. Он хотел заглянуть в этот город. Хотя он и поклялся следовать за Оуне, делал он это теперь, преодолевая внутренний протест. Он начал верить, что и она сама заблудилась, что и она понятия не имеет, как достичь цели.
- Мы должны идти дальше, - сказала она. Голос ее звучал все настойчивее.
- Я знаю: я найду в этом городе нечто такое, что позволит вернуть величие Имрриру. А я смогу повести свой народ на завоевание мира. Только теперь мы будем нести не страх и жестокость, а красоту и добрую волю.
- Ты подвержен заблуждениям в большей степени, чем я думала, принц Элрик, - сказала Оуне.
Он сердито ответил ей:
- А что плохого в таких устремлениях?
- Они эфемерны. Эфемерны, как и этот город.
- А. мне так он кажется вполне реальным.
- Реальным? Ну да, на свой манер. Стоит тебе войти туда, как он обнимет тебя, словно любовницу, которую уже не надеялся увидеть. Идем, мой господин. Идем!
Казалось, и с ней случился приступ плохого настроения. Она зашагала по дорожке вулканического стекла, которая петляла среди холмов, уходя к городу.
Испуганный внезапной переменой в Оуне, Элрик последовал за ней. Но теперь его собственный гнев улетучился.
- Я подчиняюсь твоему мнению, моя госпожа. Прошу прощения…
Она не слушала его. С каждым мгновением город приближался к ним, и скоро они оказались под его стенами, куполами и башнями, размер которых был так велик, что их истинную величину даже трудно было представить.
- Вот ворота, - сказала она. - Заходи туда, а я попрощаюсь с тобой. Я постараюсь одна спасти девочку, а ты можешь предаваться потерянным верованиям, они ведь и так уже крепко держат тебя!
Элрик посмотрел пристальнее на стены, которые были словно сделаны из нефрита, и увидел в них темные очертания, и он понял, что эти очертания - фигуры мужчин, женщин и детей. Он изумился, подойдя поближе и увидев живые лица, выразительные глаза, губы, застывшие в выражении ужаса, боли, отчаяния. Они напоминали множество мушек, обездвиженных в янтаре.
- Это неменяющееся прошлое, принц Элрик, - сказала Оуне. - Такова судьба тех, кто хочет вернуть свои потерянные верования, не попытавшись обрести новые. У этого города есть еще одно имя. Похитители снов называют его город Находчивой Трусости. Тебе понятен выверт логики, из-за которого столько людей попадает в эту затруднительную ситуацию? Ты понимаешь, что заставило их вынудить своих близких разделить с ними эту судьбу? Хочешь остаться с ними, принц Элрик, и нянчиться со своими потерянными верованиями?