Наши пращуры, очевидно, многое взяли от этой удивительной природной стойкости и взирали на небо не только с проклятиями, хотя в сердцах и не обходилось без них, но и с надеждой на созидательную силу возрождения, которой был проникнут каждый россиянин. Великий князь Дмитрий Иванович Донской и преподобный Сергий Радонежский в первые мгновения встречи могли лишь подспудно чувствовать, что их ратный и духовный подвиг дал приток новым силам русского народа. Подлинную же оценку Куликовской битве даст время, но ощущение величия свершенного, словно по наэлектризованной цепочке, передавалось от человека к человеку, вне зависимости от сословий, от избы к избе, от скита к скиту, разрушая межволостные препоны и закладывая фундамент подлинного всерусского Возрождения.
Но этот визит стал не менее знаменательным в истории России, После радостных слов приветствий и поздравлений Троицкая обитель предалась скорби о погибших. Минуло сорок дней с битвы. Молитву отправлял сам Сергий Радонежский, пожелавший, чтобы субботний день накануне дня Дмитрия Солунского стал днем общерусского поминовения воинов. И в числе первых имен игумен назвал Александра Пересвета, зачинателя Куликовской битвы. Так было положено начало празднования на Руси родительской, или Дмитровской субботы. У современного читателя может возникнуть недоумение: а при чем здесь родители? По Священному писанию суббота — день покоя, и в этот день православная церковь молила о упокоении усопших братий. Всех их издревле независимо от возраста и родства, относили к «отцам», то есть к тем, кто отошел в мир иной. Воздавая дань русским воинам, в этот день христиане молятся не только о них, но и о всех тех, с кем связывает мир земной с небесным нетленная человеческая память.
Синодик Троице-Сергиевой лавры разросся, но, как и в день установления родительской субботы, продолжают звучать в поминальных речах имена князя Дмитрия Ивановича Донского, схимонахов-воинов Александра (Пересвета) и Андрея (Осляби), жизнь свою за Отечество положивших.
…7 марта 1943 года выдалось в Подмосковье ярким, солнечным и тихим. Дыхание фронта не доносилось на эту огромную снежную поляну, которую пощадили безжалостные весенние лучи, Почти на самой ее середине безмолвно стояли в два ряда стальные громадины, подняв ввысь длинные жерла стволов. На каждом из танков крупными буквами было написано «Дмитрий Донской».
Еще в первых числах января 1943 года патриарх Сергий направил телеграмму Сталину о желании православного духовенства и верующих помочь Красной Армии и о начале сбора средств на сооружение танковой колонны имени Дмитрия Донского, например. В отделении Госбанка от церквей и духовенства, находившихся в ведении архиепископа Саратовского и Сталинградского, поступило 1 814 456 рублей непосредственно на танки и на подарки бойцам 83 320 рублей. Не меньше средств сдали и те приходы, которые остались на незавоеванной территории. От имени православной церкви на церемонии передачи колонны присутствовал митрополит Московский Николай. В его воспоминаниях это событие описывается так: «Я уже знал, что эта танки, носящие имя Дмитрия Донского, более сильны, чем немецкие «тигры»… И я знал также, что поведут эти танки люди, в каждом из которых есть черты, сходные с чертами характера Дмитрия Донского. Я знаю, что каждый из этих людей будет биться с врагом храбро, уверенно, до победного конца». Свою речь на митинге митрополит, обращаясь к танкистам, завершил словами: «Бог в помощь вам в вашем святом деле защиты Родины!»
…Через три с небольшим десятилетия, когда Россия отмечала 600-летие Куликовской битвы, православная церковь воочию подтвердила свое бескорыстие, высочайшую организованность и искреннюю памятливость. Не убоялись, не отступились священнослужители от прославления подвига народа русского в то время, когда само это слово вызывало приступ лихорадки у власть имущих. Болью и сопереживанием с народом-страдальцем, который оказался вновь вторгнут в нищету, мрак и невежество, были наполнены проникновенные слова, звучавшие в проповедях и речах в церквах и храмах Москвы, Коломны, Тулы, на поле ратной славы и чести. В «Послании Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена и Священного Синода Русской православной церкви к 600-летию победы на Куликовом поле» говорилось:
«…Шесть веков назад в мрачный период татаро-монгольского ига, когда многочисленные полчища Золотой Орды, оскверняя святыни и опустошая землю Русскую, угрожали существованию Московского государства, всеблагому промыслу божию угодно было явить спасение Святой Руси…
…Победа на Куликовом поле, эхо которой было услышано во всей Европе и Византии, имела огромное историческое значение. Ценой величайших жертв Русь не только нанесла сокрушительный удар могуществу Золотой орды…но и спасла государства Европы, заслонив их от грозного иноплеменного нашествия…
…Минуло шестьсот лет с момента исторического Куликовского сражения. В этот период Отечество наше многократно подвергалось нашествиям иноплеменников и, ценой героических усилий народа, ценой многих и многих жизней сынов и дочерей своих, Родина наша сохраняла свою независимость. Так было в во время Великой Отечественной войны советского народа…
…Дорогие архипастыри, пастыри, иночествующие и все чада церковные!..Русская православная церковь свято чтит вечную память наших предков-героев, павших в Куликовском сражении. Среди положивших жизнь свою история донесла до нас имена иноков-воинов Александра (Пересвета) и Андрея (Осляби), которых преподобный Сергий великому князю Дмитрию Иоановячу «на строптивых в помощь дал»… Подвиг русских воинов живет в веках, и «память их в род и род».
…Вознесем же, возлюбленные братья и сестры, наши благодарственные молитвы всещедрому Богу за его великие благодеяния, зримо являемые перед народом и Отечеством нашим… и восхвалим «во псалмах и пениих и песней духовныя»… имя Отца и Сына и Святого Духа — Троицы единосущной и нераздельной. Аминь».
КРЕПОСТИ НЕОДОЛИМЫЕ
…Примите всеоружие божие, дабы вы могли противустать в день злый и все преодолеть, устоять.
Сентябрь 1392 года пришел в Троицкую обитель с сильной грозой, после которой наступило затишье, и пустынь в осеннем разноцветье одеяний леса вновь почувствовала обжигающее дыхание лета. Но оно ушло безвозвратно с первыми ознобными каплями дождя, нетерпеливо застучавшими по крышам келий, В одной из них вот уже почти полгода в полном безмолвии и недвижимо, едва притрагиваясь к пище, доживал свой старческий век преподобный Сергий Радонежский.
Лишь иногда его восковое лицо освещала кроткая улыбка, которая могла означать о возвращении памяти к страницам его долгой жизни. И хотя в ней было многое далеко небезоблачно, но шли по Руси его ученики, утверждали веру и в стоических усилиях создавали скиты и монастыри, где первым звучало имя преподобного Сергия, который «бе начальник и учитель всем монастырем, иже на Руси».
В один из сентябрьских дней старец поднялся с ложа, взял в руки суковатую палку, много лет неизменно служившую ему посохом, вышел из кельи и, ведомый под руки иноками, дошел до монастырской стены. Бревна, которые некогда укладывал он сам, замшели и потрескались. От легкого прикосновения посоха первого игумена посыпалась труха. Старец издал тревожный вздох, а во взгляде проявилась необычайная грусть. Он вновь слег, а 25 сентября его не стало.
После кончины Сергия монахи переложили тот отрезок стены, но лишь много позже осознали, что хотел сказать тем безмолвным жестом старец. Произошло это ровно через десять лет, когда золотоордынец Едигей неожиданно вторгся на Русь, разгромил Серпухов, Дмитров, Ростов, Переяславль, Нижний Новгород, осадил Москву, но не смог ее одолеть. И словно в отместку за неудачу свирепо расправился с иноческой обителью близ Радонежа, которая, по мнению многих мурз из улуса Джучи, стала виновником всех напастей на некогда грозную и могущественную орду.