Я с удовольствием забилась в угол дивана и ждала возвращения Дмитрия с лимонадом.
Рассматривала окружающих и мечтала поскорее отплыть отсюда чтобы больше не бояться похищений, ограблений или избиений. столько опасностей вокруг. Надеюсь в Италии мы сможем лучше устроиться.
Дима вернулся с двумя широкими бокалами на высоких тонких ножках, я бы предпочла стакан. Ну да кто их разберет на светских вечеринках.
Я даже улыбнулась, представив всех их в роли современных мажоров. А по сути это и было такое же общество детей богатых родителей.
В остальном вечер прошел довольно сносно. Я разговаривала с гостями, которые искали моего общества, обменивалась мнениями и взглядами на популярные пьесы, о дорогие мои, если бы вы только знали сколько еще всего напишут, и сколько всего произойдет. Один человек в космосе чего стоит.
Я даже Дмитрию не рассказывала об этом, чтобы он не посчитал меня сумасшедшим.
— Идем домой, я что-то спать хочу, — легонько тронув меня за плечо попросил Дима.
Я улыбнувшись кивнула и мы, попрощавшись с гостями отправились наверх. Путь казался таким же ужасным, как и вниз. Но еще ужаснее, стало, когда мы услышали жуткий рык у двери.
Глава 57
Дима тут же выступил вперед, загораживая меня собой. Направил свечу вниз. Абсолютно пьяный Степан привалился спиной к стене и храпел. Дима потормошил его за плечо, но тот лишь громче всхрапнул и продолжил спать.
— Нашлась наша пропажа, — Дима отпер замок и толкнул дверь.
Степан же, перевалившись через порог упал на пол и свернувшись калачиком вновь издал ужасающий рык. Откуда только в таком тщедушном старичке силы издавать такие звуки.
Мы аккуратно переступили его и вошли внутрь. Дима схватил его подмышки и втянул внутрь. Казалось слуга не чувствует вообще ничего.
Заперев дверь Дима предложил идти спать.
— Он все равно до утра не очнется, это бесполезно, судя по запаху, исходящему от него выпил он не меньше двух литров медовухи. Нам завтра уже уезжать, идем спать.
Я безоговорочно поддержала его, сил стоять на ногах не было, да еще и испуг этот. Мы решили не рисковать и вновь заперлись в комнатушке, спрятанной ото всех. Сон сегодня был особенно сладким Дмитрий любил меня, так, что если бы кто был в квартире сразу бы, обнаружили нас. но насытившись друг другом мы уснули переплетясь ногами и руками. Не чувствуя прохлады зимней ночи и предрассветного солнца.
Уже поздним утром мы наконец-то нашли в себе силы собраться и показаться на кухне.
Степан как ни в чем не бывало был свеж и опрятен. На столе в столовой был накрыт еще горячий завтрак.
Дмитрий лишь усмехнулся, глядя на то, как старый слуга вытянулся и приосанился при виде нас.
— И где же ты шлялся, старый дурень? — спросил он его в лоб.
— Ваша светлость, милуйте дурня старого. Анадысь как от матушки с батюшкой Ваших карета приехала, Вас значит разыскивать, я переволновался. Ведь лгать нужно было, что не видал я никого. Как значит я слова эти без страха им сказал, и они не раскрыли лжи не знаю. А только сердце моё затрепыхалось как у воробушка. Так значится они, как только уехали я аж котелок на кухне удержать не смог и уронил, так и решил немного успокоить нервишки. Побёг в трактир, думал рюмашку хлебну и обратно. Но рюмашки мне мало показалось, да еще Авдотья, — он погладил усы рукой, — Хороша князь баба, ой, — тут же осекся он, видимо вспомнив, что я тоже слышу, — Так вот решительно она не хотела меня отпускать, одна да одну, а потом, не при княгине сказано это будет. Вот так я и провел эти дни. Вчера к вечеру чудом вырвался из коварных женских сетей и сюда прибег, боялся, что уехали Вы уже и место я потерял. Милуй хозяин, не повториться.
Он вдруг наклонился и схватив Дмитрия за руки принялся их целовать. Дима же вырвал свои ладони и похлопал его по плечу.
— Ну как тебя выгонишь-то, дурень старый. Как же я квартиру-то брошу, да и как родной ты мне. Мы вечером отплываем, проводишь нас, комнаты прибери и запри все. Даст Морена, свидимся еще.
Старик благоговейно зажмурил глаза и принялся разливать чай.
— Вы ешьте, ешьте голубчики на корабле чай такой еды не будет. горяченькое все, свеженькое. Татьяна приходила, булочек принесла, да я будить Вас не стал.