Зато когда Гамильтон арестовали по обвинению в убийстве народившихся у нее младенцев и приговорили к смерти, Екатерина делала все возможное для спасения несчастной. Даже уговорила просить за нее царицу Прасковью и адмирала Апраксина. Ничего, правда, не помогло, потому что император сказал: «За смерть — смерть». Он специально учредил Воспитательный дом для «зазорных» младенцев, куда любая женщина могла отдать нечаянное дитя, лишь бы его не убивать. Наказание за нарушение этого указа было жестоким, и Гамильтон обезглавили…
Усилия самых разных людей разлучить Петра и Екатерину оказывались тщетными. После очередной фаворитки он возвращался к жене со словами: «А все-таки Катенька лучше всех…»
Современники рассказывали, что однажды император увидел во дворце миловидную белошвейку и пригласил к себе в опочивальню. Новость мигом донесли до императрицы, и она тут же устроила девушку в своих покоях. Петр вскоре увидел ее у жены и смутился, а Екатерина объяснила, что любит видеть вокруг себя красивых и умных девиц. Он улыбнулся; в скором времени белошвейка была выдана за лифляндского дворянина.
Трудно все же предположить, что Екатерине полностью были безразличны многочисленные измены мужа — он слишком долго испытывал ее терпение, кротость, самообладание. Кончилось тем, что он сам пережил те муки, которым подвергал ее…
Екатерина не могла не знать, что ее мужа в народе называют Антихристом, что его развлечения на заседаниях «всешутейного собора» вызывают всеобщее возмущение; впрочем, она бесстрашно присутствовала на этих заседаниях под именем «госпожи адмиральши Красного флага».
Часто упоминается о любви Екатерины I в последние годы жизни к непомерным возлияниям, иногда дело доходило до полной потери разума. Но в юности она этим грехом не страдала. Подобные «слабости» были непростительны в доме пастора Глюка, человека умеренного и здравого. Скорее всего, к горячительным напиткам приучил ее Петр.
В нескольких посольских донесениях в те времена, когда она бывала с ним в походах как признанная любовница, упоминалось, что она часто принимала участие в пирушках офицеров, выпивала в их компании не один бокал вина. Но о больших попойках речь не шла. Вина тогда не отличались крепостью; к тому же известно, что Екатерина всячески старалась удержать мужа от безудержных кутежей.
Вначале, видимо, она не очень пьянела, отличаясь и здоровьем, и уравновешенностью, но Петру нравилось наблюдать подвыпивших женщин, и она ему подыгрывала в этом, собирая вокруг себя любительниц застолий.
На «всепьянейших соборах» Петр награждал отличившихся кубком или стаканом вина. Отказаться было невозможно, и даже царевны приучались таким образом проявлять уважение к соратникам царя.
Много — и не стесняясь этого — стала пить Екатерина после коронации, а смерть Петра словно сорвала все ее моральные запреты.
Екатерина рожала одиннадцать раз. Трижды сыновьям давали имя Петр. Ни один сын не выжил. Два Павла умерли во младенчестве. Скорее всего, это было связано с желанием супругов, чтобы наследники престола носили имена, соответствующие покровителям новой столицы — Петру и Павлу. Дважды называли дочерей Натальями, в честь любимой сестры Петра. Тоже не прижились, как и дочь Екатерина.
Судьбу переломить не удалось. Имена оказались трагически несчастливыми.
В четырнадцать лет умер от оспы Петр II — внук императора, сын царевича Алексея.
Убит был Петр III — внук от старшей дочери Анны.
Задушен был Павел — его правнук…
Впредь царствующая династия Романовых так своих наследников не называла. В XIX век роковые имена не вошли…
ВЕРШИНА
Последние годы ее внезапно, точно ознобом, охватывал страх. С такой силой, что кожа покрывалась мурашками, а сердце колотилось, будто она убегала от лиходеев. Страх накатывал без при-чипы, и в ясный день, и тихой ночью. Катерина стала думать, что ей отпущен короткий воробьиный век. Она умела наблюдать и помнила, что на такие ужасы жаловались те, кто потом внезапно умирал, схватившись за сердце. Блюментросту она ничего не рассказывала, потому что не верила в его науку. Ни разу он не помог ей спасти умирающих детей. Да и Петруше она сама помогала больше, чем все доктора на свете.