Соня вынула из сумки слиток и подала хирургу.
– Как вы посмотрите на это?
– Он золотой?
– Конечно. Неужели вы могли подумать, будто я предложу вам какую‑то фальшивку?
Шастейль ничего не ответил, а только покрутил слиток в руках. Соня вдруг испугалась. Сейчас он возмутится. Скажет: за кого вы меня принимаете?! Пригрозит полицией. Выгонит прочь. Пристыдит… В общем, она уже начала рисовать себе самые мрачные картины ожидающего ее будущего.
Он же вдруг сказал:
– А у вас есть еще такие слитки?
Глава двадцать пятая
Сердце Сони зачастило от волнения: слишком неожиданным был отклик хирурга. Она думала, что граф – надо всё же спросить, как величать его по титулу! – по крайней мере, удивится. Может, испугается. Но чтобы поинтересоваться, есть ли у нее ещё слитки?
От неожиданности она, наверное, промедлила дольше обычного, так что он понимающе кивнул:
– Значит, есть.
– С чего вы взяли? – слабо запротестовала Соня. – Кстати (нет, это было вовсе не кстати!), как вас теперь величать по вашему титулу?
– Если мы станем друзьями, можете звать меня просто Жаном.
– А если не станем?
– Тогда будете звать меня граф де Вассе.
– Договорились, – сказала Соня.
– Но лучше нам всё же стать друзьями.
Надо же, он продолжает настаивать… Соня с подозрением вслушалась в его слова: не звучит ли в них угроза? Но нет, граф смотрел на неё о ожиданием, и только.
– Вы еще пока не осознали, – пояснил он почти отеческим тоном, – что мы нужны друг другу. Для нашего высшего общества в вас есть недостаток – вы иностранка. Во мне – происхождение, которого не купишь. Но с другой стороны, ваш род, как я понял, настолько древний, что никто не сможет усомниться в вашей аристократичности, а я, как вы правильно заметили, буду всегда нужен, ибо умею делать то, что из моих коллег никто не умеет.
– Никто? – лукаво уточнила Соня.
– Никто, – твердо сказал он. И усмехнулся:
– А с золотом я, конечно, поторопился. То есть сразу кинулся выяснять, могу ли я рассчитывать… купить у вас еще несколько штук. Но я хорошо заплачу. Подумайте. Пока же пойдемте в мой кабинет, я верну вам часть, оставшуюся от вашего вклада в мой труд. Пока мы не друзья, будем продолжать отношения врача и… О я чуть было не сказал «пациентки»… К счастью, судя по вашему румянцу и живому блеску глаз, надобность в моих врачебных услугах возникнет у вас не скоро.
– Прикажите отнести туда же ваше чудесное вино. Увлекшись чтением стихов Гёте, я, кажется, забыла обо всём.
Граф подал ей руку и повел куда‑то длинным, но хорошо освещенным коридором.
– Вы – удивительная женщина, – сказал граф, слегка пожимая ей руку.
– Потому что умею читать? – Соня повернула к нему смеющееся лицо.
– Вы тонко шутите, у вас веселые глаза, и, главное, вы умны, хотя некоторые считают, что красивая женщина непременно должна быть глупой.
– Можно подумать, вы влюбились в меня с первого взгляда, так охотно вы расписываете мои добродетели, – проговорила Соня, всегда чувствовавшая себя не очень уютно, когда ей в глаза говорили комплименты.
– Это так и есть, – тяжело вздохнул граф и поспешно добавил:
– Но вы не волнуйтесь, я вовсе не собираюсь досаждать вам своими охами‑вздохами или знаками внимания, которые станут вас утомлять…
«Тем более что со времени смерти Патрика не прошло и девяти дней, – грустно подумала Соня. – Каково ему там, наверху, видеть, знать, что по нему не только не горюют, но и не чувствуют за собой никакой вины… Впрочем, какая вина! Смерть Патрика – всего лишь ужасный слепой случай, который почему‑то зачастую выбирает самых достойных…»
– Прошу только мне верить, – говорил между тем граф. – Потому что ваше доверие мне ох как необходимо. Откровенно говоря, я бы предпочел вообще с вас денег за лечение вашей служанки не брать.
– Об этом не может быть и речи! – запротестовала Соня. – Мое доверие к вам – дело будущего, а ваша работа – вот она. То есть в скором времени её результаты мы увидим. К тому же вы совсем не знаете меня.
Первое впечатление бывает обманчивым, и вполне может так случиться, что мы с вами характерами не сойдёмся или оба скоро поймём, что нам лучше держаться друг от друга на расстоянии.
– Я понимаю, вы хотите на досуге о моём предложении подумать.
– Вот именно. Так что давайте не будем торопить события… А насчет того, есть ли у меня ещё слитки и сколько, скажу так: есть. Если они вам нужны, то прикиньте, сколько именно, и при следующей встрече мы поговорим подробнее.
– Вот вы, оказывается, какая… – протянул Шастейль. Отчего‑то Соне хотелось называть врача так – никак не ложился ей на язык титул «де Вассе».