Аня стояла чуть поодаль и наблюдала за ними. Её не было видно из-за угла, и она каждый раз старалась высовываться так, чтобы никто её не заподозрил.
- Как же, так скоро? - изумился Алексей. - Дружище, я думал, право, ты побудешь у нас ещё немного.
Владимир захохотал.
- Нет, уж прости, Алексей, но меня ждут дела в усадьбе. У вас здесь замечательно, но от забот не убежишь. Поэтому до скорой встречи, милый друг!
И тогда Дуб сел в карету, а кучер увёз его с собой в совершенно другую усадьбу. Аня ещё долго смотрела им вслед, и даже когда Алексей вернулся к себе в усадьбу, а повозка скрылась из виду, девушка долго стояла, прислоняясь к холодной каменной стене и удерживая в глазах и памяти образ Владимира.
***
- Эх, Катерина-Катерина, - тяжело вздохнула Аня и провела пальцем по деревянному покрытию стола. - Влюбилась я не на шутку.
Повариха поставила тяжёлый глиняный горшок с варевом на стол и взглянула на девушку.
- Ну наконец-то. И кто же он? Никитка наш? - женщина улыбнулась.
Аня отрицательно покачала головой.
- Нет, тот барин, который приезжал к нам. Владимир Борисович.
Катерина ахнула и хлопнула ладонями.
- Ну ты и позарилась, Анька, на князя! Да когда ж он сам-то на тебя внимание обратит? Ты пойми, что с этим шутить нельзя. Разлюбить тебе его советую, пока всё не кончилось слезами на моей кухне.
- Да что ж я поделаю, Катерина, когда задыхаюсь, завидев его! - произнесла Аня. - Он же благородный, такой умный, смелый, отважный, в армии служил! Знаешь, он меня отблагодарил после того как я за ним поухаживала, не то, что наш барин Алексей Николаич! Он лишь хлестать да бить умеет… До сих пор шрамы на плечах остались, - девушка изогнулась, чтобы окинуть взглядом раны.
Катерина вздохнула и принялась дальше готовить, разрезая лук на столе.
- Ну посмотрим, Анечка, посмотрим… Только ты помни, что я тебя предупреждала! Я желаю тебе только добра, счастья… Эх… Вот когда я молода была, тоже влюблялась много. Был у нас здесь кузнец Митька - крупный, сильный, настоящий мужик. А я, дура, по молодости и влюбилась. А в него уже все девки на деревне влюбились. Только вот он всем-всем-всем внимание уделял: и цветы на поле собирал-дарил, и ухаживал за всеми, каждую ночь новая была. Негодяй, и всё тут! А я никак разлюбить не могла, каждый день думала о нём, думала, думала… Пока женщину одну не встретила на рынке. Мать меня за солью послала, я там и наткнулась. Она с двумя детьми была: один помладше, другому лет пятнадцать. Разговорились мы с ней, цены-то подорожали на соль, и тогда она мне рассказала, что… - Катерина чихнула от запаха лука и утёрла нос краем фартука. - Рассказала она мне, что муж ей изменяет каждый день, да она знает всё, только уйти не может - совсем без денег пропадёт. А этот муж и оказался кузнецом. Мою любовь глупую как рукой сняло, - и Катерина махнула ладонью. - Вот и ты внимательнее будь. Этот Владимир хоть и говорит, что на ухаживания времени нет у него, так мы ж не знаем, может, у него в подвале уже трое детей сидят с женою.
Аня с вылупленными глазами слушала россказни Катерины и удивлялась всё больше и больше, каждому её слову.
- Не хочу тебя пугать, но предупреждаю: осторожнее надо быть, чтобы сердце в целости и сохранности оставить. Займись лучше чем-нибудь, не знаю, вон, кашу свари.
Аня снова вздохнула и встала со скамьи.
- Так ночь скоро, кто ж эту кашу-то есть будет…
***
Никита, отдыхая после проделанной работы, сидел на берегу озера с чистой, почти прозрачной водой. Росли камыши, и оттого грязи совсем не было видно, ведь растения всё впитывали.
Парень сорвал травинку и засунул между зубов. На вкус она была немного горькая, зато сочная и свежая. Никита смотрел на розовеющее небо, на пушистые белые облака, уходившие за горизонт так же плавно, как и оранжевое солнце. Верхушки берёзок и осин покачивались из-за слабого ветерка, птицы старались спрятаться в своих гнёздах и укрытиях в преддверии вечера. Кое-где, в траве, за кустами, начали стрекотать сверчки и кузнечики.
Никита сидел под одной из осин и расслабленно мечтал о чём-то. Он вспоминал недавние дни и события, произошедшие с ним. Уроки грамоты не уходили в пустоту: всё, что говорил Ваня, он запоминал и старался уложить у себя в голове. Он не знал, когда ему понадобятся умения читать и писать, но надеялся на счастливый случай (вольная, поездка в столицу, общение с представителями светского общества). Он удерживал в голове образ его учителя и усмехался. Младше его самого на восемь лет, Ваня уже был опытным и очень умным, а Никита всё ещё с трудом верил в это. Он был настолько удивлён этому, что ему хотелось всё больше и больше времени проводить с этим крепостным. Он понимал, что они могли подружиться, и от этого он ещё более гордился собой.
Чуть поодаль от Никитки в озере купались три девушки. Одна из них была крестьянкой из усадьбы Курякиных по имени Олеся. Никита не очень хорошо знал её: работала она в доме и всегда общалась лишь с девушками. Две других, по все видимости, служили у князей Дубов. Никита до этого момента их никогда не видел, но по внешности они не сильно отличались от Олеси: те же русые волосы и серые глаза.
Мельникова они видеть не могли, так как их взгляды были обращены совершенно в другую сторону. Девушки громко говорили и смеялись, даже брызгались водой и сами уклонялись от капель. Никита был настолько погружён в свои мысли, что даже не заметил, что все три были раздеты догола; даже нижнего белья он не видел. И хоть девушки были по горло в воде, пару раз парень мог видеть их оголённые части тела. Он приглядывался, но что-то постоянно мешало: то колючие тонкие ветви, то шорох, который он сам и создавал. Когда же он всё-таки добрался до девиц взглядом, то узрел. Они, нисколько не стесняясь и не стыдясь, по очереди выходили из воды, чтобы немного прогреться, при этом оставаясь нагими с ног до головы. Никита даже счёл это неприличным и в какой-то мере противным, пока не понял, что их голые тела его совершенно не привлекают. Его глодало какое-то чувство, а какое - определить он не мог.
- Так, Алёша, мы с Оленькой и отцом уезжаем в Санкт-Петербург, где-то на неделю, может, больше. Тебя оставляем здесь, - тараторила Марья Александровна, пока слуги помогали ей одеться. - Будешь вместе с Мишелем Петровичем за крепостными следить.
- Да пьяница он, этот Мишель Петрович! - воскликнул Алексей. - Почему мы вообще держим его?
Ответ он прекрасно знал: потому что управляющий был внуком близкого друга их дедушки. Уволить они его не могли, но платили мало, за крепостными уследить никто не мог.
- Если б он не пил, то Ефросинью и конюха никто бы и не убил, - поддакнула Оля своим тонким голоском.
- Так, так, ну вы ещё скандал устройте! - воскликнула Марья.
- Успокойтесь, маменька, я всё сделаю. Все крепостные останутся живы, - заверил княгиню Алексей. - Поезжайте в Петербург, здесь точно ничего не случится.
И по его лицу расползлась хитрая ухмылка.
========== Часть 11 ==========
На следующий день в усадьбе остались лишь Алексей, пьяница-управляющий да три сотни крепостных. Утро начиналось, как обычно: громкие крики петухов, мирные солнечные лучи и роса на траве и стеблях цветов. Никита в очередной раз открыл дверь своей комнаты и, зевая и потягивая, вышел на улицу. Было прохладно, не так жарко, как в предыдущие дни, и парень чувствовал свежесть и бодрость. Едва он ступил на мокрую землю, прилив сил нахлынул на него, и Никита быстро приступил к работе.