Ветер дул с востока, деревья легонько качались в порывах воздуха и изредка сбрасывали свои зелёные свежие листья. Вода в озере становилась всё холоднее, но находиться в ней было ещё безопасно.
Никита с самого утра надел тёплую кофту и вышел работать, как, в прочем, и всегда.
Вчера обошлось без убийств, но крепостные всё ещё боялись, что это повторится. Все косо смотрели друг на друга и подозревали, но никто не сознавался. Никите тоже в какой-то мере было страшно, ведь сейчас над любым крестьянином нависала смертельная опасность. И больше даже он боялся не за себя, а за Катерину, Аню и - как ни трудно ему это было признать - Ваню. Ваня вообще был неопытным и молодым, он казался ещё таким маленьким и беззащитным, что бояться Алексея следовало: кто знает, что может начудить этот больной князь?
Тем временем тучи ещё больше сгущались над деревней, и уже маленькие капли накрапывали с неба и оставались на сухой земле. Песок у озера размягчался, листья цветов и деревьев гнулись вниз от ударов.
Сарай сегодня Никита построить не мог, ведь вода бы размывала краску и портила бы дерево, поэтому паренёк накрыл своё небольшое сооружение самодельной крышей и отправился помогать другим крепостным.
Аню сегодня он ещё не видел. Такое случалось часто, ведь она была полна сил, поэтому её часто посылали в соседние поместья передать какие-то документы или бумаги. Пропасть она не могла, так как все усадьбы находились рядом, и случись что, кто-нибудь да обязательно заметил.
Половина крепостных уже либо хитро спрятались во флигелях, либо зашли в дом, помогая другим. На улице осталось не больше двадцати человек, в их числе и был Никита. Он переносил тяжёлые ящики с овсом и морковью для лошадей, затем мыл самих животных вместо недавно погибшего конюха и чистил конюшни. Дождь накрапывал снаружи, но крыша была плотная, потому и не протекала.
Когда в очередной раз Никита шёл с ящиком в руках, он заметил возле сада тонкую осину. Она стояла, пошатываясь на ветру, и листья иногда слетали с неё. Ветки трещали, казалось, так громко, что дерево вот-вот упало бы. “Пора бы срубить эту осину, - подумал Никита. - Опасно она здесь стоит.”
Что примечательного было в осине, так это то, что она была одним из самых высоких деревьев в усадьбе. Ни широкие дубы со своими раскинутыми ветвями, ни узенькие берёзки с их светло-зелёными листьями не могли сравниться высотой с этой осиной, которая действительно словно в небо уходила.
Но Никита просто прошагал мимо, не обращая внимание на это дерево.
***
Аня, хватая себя за плечи и дрожа от холода, вышла за пределы усадьбы Курякиных и посмотрела вперёд. Прямо перед ней были только высокие деревья и равнина. Поместье Дубов - со своими зелёными крышами и такими же зданьицами - виднелось вдалеке. Оттуда доносились ржание лошадей, разговоры крепостных, шуршание листьев.
Аня была довольно смелой девушкой. Она уже узнала, каково это - быть крепостной: избиения со стороны Алексея, работа с рассвета до ночи, никаких привилегий - и теперь она нисколько не боялась того, что хотела сделать. Она натерпелась достаточно, и страх не останавливал её.
Она направлялась в поместье к Дубам. Ей необходимо было снова увидеть Владимира.
Как только девушка смело дошла до деревьев, то сразу услышала шаги сзади. Не успела она обернуться, раздался тяжёлый стук, и она упала на землю.
***
Ветер усиливался. Деревья шатались, растения припадали к земле, вода в озере колыхалась. Тучи скопились на - несколько дней назад - чистом небе, а капли моросящего дождя увеличивались и постепенно превращались в сильный ливень, падающий и ударяющийся о землю. Вдалеке был слышен гром, такой ужасающий и величественный одновременно, молнии блистали около Москвы, и крепостные просто молились, чтобы ни одна из них не ударила по деревьям или зданиям усадьбы.
Многие уже спрятались в доме, флигеле и конюшне, а Никита как раз переносил очередной ящик. На улице не оставалось почти никого.
Ваня стоял возле сада, под одним из деревьев, и он, заметив, как начинается дождь, тут же побежал вперёд, в дом. Слишком много событий произошло в тот момент.
Паренёк скользил на ровном месте, но почва была настолько мокрая, что Ваня окончательно споткнулся и полетел на землю. Он пронёсся и упал в грязь лицом.
Следом блеснула молния. Она белой линией пронзила воздух и ударила по высокой осине, которая мгновенно начала рушиться. Издавая громкий шорох, оно словно разрезало пространство и падало. Ломались ветви и шуршали листья, кора трескалась. Ваня успел лишь поднять голову и посмотреть на то, как это дерево валится на него. Разразился гром.
Никита, завидев молнию, с такой силой откинул ящик в сторону, что всё, что там лежало, мгновенно вылетело и покатилось по мокрой и грязной земле. Он проскользил и через несколько секунд оказался прямо рядом с Ваней.
Дерево трескало и клонилось к земле, верхушка уже зажглась ярким пламенем; Ваня пытался откатиться, но Никита в тот же миг словно подлетел к нему и, схватив за руку, оттащил и поднял с земли. Весь грязный, Ваня стоял на дрожащих ногах рядом с Никитой и смотрел, как дерево рушится. Под сильными порывами ветра оно раскачивалось и устремлялось к земле.
Рухнуло. Разломавшись на несколько частей, оно упало. Огонь пытался разойтись по всему стволу, но дождь был настолько сильным, что прикрыл собою все искры. Дерево едва доставало своей верхушкой до главного здания усадьбы, ветки валялись рядом, а чёрную испепелившуюся кору разнесло ветром по яркой, зелёной траве. Тучи сгущались, дождь хлестал, казалось, время остановилось, и лишь Никита смотрел на эту упавшую осину, а Ваня дрожал от страха и прижимался к Мельникову.
К своему спасителю.
Время перестало существовать. Всё перестало существовать: и эта усадьба, и это чёрное небо, и другие крепостные. Никита был оглушён, он не понимал, что происходит. Его сердце билось часто-часто, лёгкие переполнялись воздухом, а он лишь стоял, пока крупные капли ливня катились ему за шиворот. Он держал Ваню, крепко держал его рядом с собой, и дышал. Прибежали другие крестьяне: кто-то убирал ящики, кто-то спасался от дождя, а Никита жадно глотал слюни и часто-часто моргал.
- Идите сюда!
Никита обернулся. Катерина стояла на пороге дома и звала юношей сюда. Никита, не понимая что происходит, бежал вместе с Ваней в дом.
Гром ревел, но Мельников не обращал на это внимание. Он был оглушён.
***
Никиту усадили на кровать в его узенькой комнатке. При взгляде на него любой бы вздрогнул: парень находился в таком шоке, что, казалось, глаза его смотрят в пустоту, а волосы встают дыбом.
- Всё хорошо сейчас, Никита, - пытался успокоить его Ваня. - Я жив, ты жив, никто не пострадал. Только дерево теперь убирать надо. Но нестрашно это.
Перед глазами у Никиты проносились всё те же события: горящее дерево, треснутая кора, обламывающиеся ветки, хлещущий дождь и… Ваня, такой беспомощный и беззащитный. Сердце стучало всё быстрее и быстрее в его груди, воздуха не хватало.
- Ты слышишь меня? - Ваня помахал своей белой ладонью перед лицом Никиты.
Никита проморгал и откликнулся.
- Да, да, я просто… - он зажмурился и отвернулся.