Он распознал голос Вани. “Ну и что здесь такого? - подумал Никита про себя. - Он же с ним в одной комнате спит, может, просто встал.” Он пытался внушить себе спокойные мысли и снова чего-то боялся.
***
Свои подозрения Никита подтвердил на следующее утром. Он встретил Ваню, когда тот со своей подлинной улыбкой на лице и сверкающими синими глазами подходил к нему. Никита даже удивлялся, что цвет глаз может быть таким: он был насыщеннее самого неба, самой воды, отражающей его.
- Доброе утро, - Ваня помахал белой, как у аристократа, ладошкой и подошёл поближе. Никита успел заметить, что ходил он немного странно: опирался на левую ногу и словно скакал на правой.
- Что с тобой? - без приветствия, вот так прямо выдал он. - Твои ноги, они…
- А, - быстро перебил его Ваня. - Пустяки. Упал с кровати ночью. Теперь хромаю, - парень отвёл взгляд.
Никита сощурил глаза. Такое он видел уже во второй раз.
- Ты уверен? - с подозрением спросил он.
- Да, - пролепетал Ваня и присел к Никите.
Мельников приколачивал доски гвоздями. Он снова и снова искусно орудовал своими инструментами, а Ваня во все глаза с интересом наблюдал за ним. Он даже отложил свою книгу, затеем опёрся подбородком о ладони и поставил локти на колени, которые всё никак не мог сдвинуть вместе, из-за чего и издал тихий, мимолётный стон. Никита повернулся. Голубое небо отражалось в его глазах, а солнечные блики играли на румяной коже.
- Всё хорошо? - спросил он. Ваня опять кивнул, закрыв глаза. Никита покачал головой из стороны в сторону и принялся вновь вколачивать доски.
***
- Дед Митяй, огромное Вам спасибо, что приютили меня. Право, я не знала, куда мне бежать…
Ане наконец-таки позволили чем-то заняться, и она радостно месила белое тесто тяжёлой, деревянной скалкой. Сил она набралась за ночь, хорошенько выспавшись, и была полна решимости и настойчивости. Дедушка разрешил ей помесить тесто для пирога, достав из своего погреба необходимые продукты, и Аня вновь почувствовала себя живой. Все радостные чувства вернулись к ней, хотя её так же переполняло волнение, она тревожилась о том, что Катерина и Никита не подозревают, где она находится. В связи с последними событиями они имеют полное право считать, что она погибла.
- Как Вы меня нашли? - поинтересовалась Аня, перемешивая тесто и делая заготовку для пирога.
- О… - протянул дед Митяй. - Я вышел за целебными травами на нашу поляну. Там всегда растут подорожник, малина, шиповник и другие… А затем смотрю: девушка лежит. Я даже корзинку свою отбросил. Сразу пульс твой пощупал, осмотрел, всё в порядке. Ну и притащил тебя сюда. Ты часов шесть пролежала, не меньше.
Аня внимательно выслушала его рассказ. Она положила в тесто ягоды и завернула его.
- Ну вот, сейчас пирог приготовим, - улыбнулась она. - Эх, спасибо Вам огромное, дедушка, что бы я без Вас делала?
Дед Митяй поднялся со стула и поставил пирог в печь, которая уже полыхала огнём. В избе от этого было тепло, Аня чувствовала какой-то особый домашний уют, словно это был её родной дом.
- Дедушка! - игриво воскликнула девушка. - А расскажите мне, как Вы сами стали жить в избе. Ведь вы же доктор, наверняка жили в городе.
Старик сел обратно на стул, напротив Ани, и облокотился о него своими худыми иссохшими руками. Затем почесал седую короткую бороду и погрузился в воспоминания.
- Я родился в семье уездного лекаря, - прохрипел он, смотря куда-то вверх. - Мы были обедневшими дворянами, нам часто не хватало денег. Мама с отцом едва сводили концы с концами: помимо меня, старшего, у родителей было ещё семь дочерей и сыновей. Папы часто не было дома, он помогал всем, кто заболел в деревне, но мы сильно голодали и не доедали. Мне пришлось рано идти зарабатывать, чтобы помочь семье. С шести-семи лет я кидался то в одни заведения, то в другие, и все - до единого - были подозрительными или неприличными. Мне всё равно, какую работу я должен был выполнить: будь то посыльный, будь то уборщик, я лишь хотел получить своё жалование и принести его в дом. Я совмещал деревенскую школу с этим мелким заработком, а затем поступил в академию. Друзей у меня не было, да и времени не хватало на то, чтобы их заводить. Я учился днём и познавал науки, в то время как вечером я снова приходил на нежеланную, но обязательную работу. Пару раз мне пришлось продать своё тело… - на этих словах он поник. - Да, это считалось грехом в моей семье и моём окружении, но я пытался сохранять всё в тайне, каждую ночь принося мелочь. Я мучился слишком сильно, Аня, а затем окончил академию и стал работать в больнице. Там я познакомился с очень хорошим молодым врачом, таким же, как и я. Царствие ему небесное, Александр Гуськов. Хороший парень был. Он познакомил меня со своей пациенткой, Наташей Мышкиной. У неё были такие прекрасные русые локоны, - дедулька мечтательно закрыл глаза. - И глаза зелёные, так и сверкали… Знаешь, ты мне её напоминаешь. Точь-в-точь как она…
- А вы поженились потом? - опережая события, с интересом спросила Аня.
Старичок засмеялся.
- Ну погоди, погоди, я тебе всё расскажу сейчас. Да, мы обвенчались в церкви, и через год у нас родились два мальчика. Наши семьи были знакомы, и мы часто проводили время вместе. Брат Наташи, Александр и я выезжали на охоту по выходным, играли в карты, попивали бренди… Мы жили счастливо, как обычные дворяне. Пока в один день нее прошла по деревне чума. Моя жена и дети… Я имел большой опыт в врачебной практике, но я не смог… - слова давались ему с трудом, его нижняя губа дёргалась, и он нарочно отвернулся, чтобы Аня ничего не заметила, хотя это было тщетно. - После я перебрался сюда. Денег у меня было достаточно, поэтому я выжил. У меня есть дневник, куда я всё это написал: мало ли, может, понадобится когда-нибудь… Там моя история. А ты поведаешь мне свою? - и дедушка постарался выдавить на своём лице улыбку.
========== Часть 16 ==========
Всё шло своим чередом. Крепостные трудились изо всех сил и совестно выполняли свою работу: Катерина готовила вкусные обеды и ужины, новый конюх - Михаил - ухаживал за лошадьми и кормил их, дворовые собаки бегали по усадьбе и гоняли пришедших котов. Было прохладно, но солнце стояло в зените и светило, едва прикрываемое серыми облаками.
Никто совершенно не предвещал беды, но тут, словно гром, поражающая своей неожиданностью, у ворот усадьбы появилась Ирина Лейн, изящная и великолепная польская графиня. Её зелёные глаза сверкали, как две молнии, а вокруг кареты кружились вороны. Кучеры - такие же благородные, как и она - помогли ей вылезти и пройти к дому.
Крепостные расступились перед ней, провожая к главному зданию. Они заискивали перед ней, и так неестественно и искусственно. Они боялись её.
Ирину встретила Марья Александровна. Она прошла с ней прямо в дом, и никто из крестьян так и не узнал, зачем именно приехала эта женщина.
***
- Как вам понравился наш Петербург? - спросила Ирина, держа в руках бокал с красным вином. - Как бал?
- Ох, Ирина, Ольгуше очень понравилось. Она до сих пор в восторге. Умоляет меня снова туда поехать, - засмеялась Марья. - Говорит, все кавалеры были умопомрачительными.