Слышал последние стоны священно служителей, тонувших в гное, задыхающихся от ядовитых миазм.
«Я восхищение! Первоклассный бал войны! Это лучшее гладиаторских боев, хотя…» — Андрэ строил жутки мысли, — «Гениально! Надо записать в дневник! Создать арену, где жалкие человеки, будут сражаться насмерть с зомби!»
Перед глазами сыпался град сообщений.
[Уровень повышен]
[Характеристики распределены автоматически]
“Мда… грустно что-то. Может к браткам подключиться, что сзади завтракают? Не, к чёрту их”, - подумал Андрэ, отойдя на приличное расстояние от церкви и почувствовав чей-то пристальный взгляд.
"Эта дура любовь моя где-то рядом, как задом чую".
Издали раздался приятный, звонкий голосок:
— Любимый! — протянула Рин. — Я здесь. Иди ко мне, мой сладенький кексик, — говорила она, шагая в сторону упыря.
“Эхх… Вот и рабочий день подошёл к концу. Жаль. Хотя, я ещё могу кое-что сделать", — к нему в голову пришла хорошая мысль. — "Так, где та моя супер-убер коляска?"
[Желаете изъять из пространственного хранилища коляску?]
“Да, побыстрее”.
Божественная колесница тут же появилась позади спины, и Андрэ сразу же плюхнулся в неё.
“Полет! Приказываю лететь!” — для пущего пафоса он поднял трость рукой и указал ей куда-то вперед.
И словно по желанию, коляска сначала покатилась, а затем и вовсе полетела вверх.
— Безграничность не предел! Газуем! — радовался он как малое дитя, как вдруг услышал голос возлюбленной.
— Помедленнее, любимый.
"Твою мать? Где она? Иди в жопу, дорогая!" — заорал он у себя в голове, и обернувшись, во всей грации увидел девушку, преследовавшую его на метле, вся наряженная в чёрные одеяния, кои изобиловали вырезами, в том числе и на груди, а также в остроконечной шляпе.
"Вот же ведьма", — подумал Андрэ, а вдогонку до него донесся голос Рин.
— Мой голубчик, ты молодчина. А теперь баиньки, — Рин зачитывала проклятие древнего, крепкого сна, — Баю-баюшки-баю, ложись ты на бочок, иначе волчек цап-цап за бачок.
“Вот эта сказ…” — Андрэ вырубало прямо в коляске, — “Не спать!” — он терял контроль над коляской, из-за чего её начало трясти и уносить вниз.
— Сказка твоя спета, мой любимый, — ласково пропела под ухом Рин.
И последним, что видел Андрэ, это серый кирпич, летевший в лоб. А после коляска выбросила своего пассажира, оставив того лежать звёздочкой на земле.
Глава 5 — В плену
Новое пробуждение не оказалось радостным событием, и первые мысли были грустными.
"Я доигрался. Закончился мой зомби апокалипсис. А ведь все так хорошо начиналось”, - Андрэ всмотрелся в окружение.
Серые камни, темные углы, паутина и пробегающие мимо её создатели. Всё в лучших традициях тюрем и подземелий. Правда печалило парня отсутствие живого собеседника.
Ржавые клетки свисали с потолка, скелеты разлеглись у холодных стен, крысы шныряли по норам, и на разделочных столах мясные мухи поедали мертвецов. Ледяной ветер сквозил и пробирал до костей. Стены, покрытые мхом, плесенью и грибком, выглядели вполне живыми с целой экосистемой.
“Почему пахнет плесенью, клопами, странно, биологические опыты? Оставим этот вопрос на будущие”.
Благодаря ночному зрению Андрэ, мог наслаждаться картиной ужаса.
Упыря не смущало его новое место жительства: “Хорошо бы узнать, какие мутации прошли в моём теле. Но ответа ждать не придется”.
[Пользователь имеет статус раба. Доступ к справочнику заблокирован]
Потолок пошатнулся и осыпал штукатурку.
"Нечистым дело пахнет наверху. Это мои зайчики(самки) прыгают и скачут. А может поди прыгают друг на друге? Ну пусть прыгают, занимаются святым делом так сказать. Моё дело малое. Выбраться отсюда", — подумал Андрэ, после чего в его глазах загорелось озарение. "А зачем мне вообще убегать? Здесь мне ничего не угрожает, да и вздремнуть можно лет эдак на тысячу. Гляди к тому моменту и враги мои подохнут, и я один взойду на трон в мир девственной природы и создам цивилизацию нежити! Невероятный план!" — размышлял он, но от высоких дум прервал шум наверху.
Или точнее взрыв, из-за которого стены пошли ходуном.
"О, первый оргазм пошёл! Ох, как бы меня от их любовных игр совсем не придавило…”
Спустя время шум сверху заметно приутих.
"Ну наконец кончили. Хоть теперь можно спокойно подумать…” — дурная память выстреливала образы предательства одного парня, — “Правильно, что убили! Нечего таким жить. Стукачи долго не живут, им полагается достойная смерть, в голодной крысиной яме”.
Потолок вновь зажил прежним ритмом жизни, будто сверху прыгали гиганты.