— Нет, пожалуйста, ты меня смущаешь меня. Я не готов!
"Ох уж это притворство. Ну такое бы выдал разве что юноша или импотент. А я упырь. Вдобавок почитай без рук и ног”, - подумал Андрэ и продолжил вслух. — Дорогая, понимаешь, есть небольшая заминка. Я вроде как неживой… Не очень приятно пахну…
— Жаль, — лицо Рин приняло холодное выражение, — очень жаль, — добавила она и потянулась к ножницам, не смущаясь своей наготы.
"Сука попробуешь мне хозяйство отрезать, я эти ножницы тебе..!"
— Я передумал, передумал! Я считаю, что мы будем идеально дополнять друг-друга! Милая.
"Вух, ну не хер. Ещё бы евнухом стал бы, а потом у системы его выпрашивать… Ох, а она даже ничего так!” — у Андрэ чуть не потекли слюнки при детальном рассмотрении тела и в особенности двух грудей. — "Эх, давно же я голых женщин то не видел. Не был бы мертвяком, уже давно искусил да воспользовался её щедрыми дарами. Эх, похоть-похоть. До добра никогда не доводит", — закончил он мысль, посмотрев ей в глаза.
— Ты будешь только моим… — горячий пар вышел с уст прелестной дамы.
Рин продолжала балаболить о своем:
— Ну, может ещё по четвергам моей сестры, ну и… Ещё две твари есть, которые правда делят любовь с живыми… Ну, может и тебя сделаю чутка живым. Думаю помада, духи, тушь, пудра немного прикроют твоё плохое самочувствие… Ах, не хватает ещё бровей, ушей, да и зубы поменять надо… Если быть честной, ты мне нравишься сейчас таким каким ты есть, но…
“Ахтунг! Да это целый гарем красавиц, что будут бегать за мной, желая удовлетворить мужские потребности? Что глупое клише? Хотя учитывая характер этой стервы, здесь поди притаилась церковь насилия. Нет уж. Я лучше стану колобком и укачусь. И будет как в старой сказке. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушёл, и от тебя уйду… Помучаю и уйду, во!” — подумалось ему, и дождавшись, когда когда девушка чуть придёт в себя, он произнес.
— Эмм… Может вернёмся к делу?
— О, да несомненно моя прелесть. Тебе какой цвет кожи пересадить? Белый? Шоколадный…
“Она вошла во вкус… Это плохо. Как бы мокрыми трусами не запахло…”
— Ой, какие мужчины непостоянные. Ты одумался? — Рин продолжала держать каленое железо и ножницы, — ну же, сделай свой выбор.
Выражение на лице Андрэ не удовлетворяло требованиям некромантки.
— Я стану твоей игрушкой. Согласна?
— Угу.
— Только для начала, давай выберемся отсюда. Ты же готова на всё ради нашей с тобой любви?
— Зачем? Мы и так дома. Тебе не понравилась моя сестричка Лиди? — состроила она из себя невинную девицу, как сова слегка наклонив голову на плечо.
— Мне нравится твоя сестра. Я не люблю когда кто-то подглядывает.
— Ты её не любишь… — Рин, подносила раскаленные щипцы к указательному пальцу правой руки.
— А-а-аа-аа, — “Я знаю, нет боли без любви, но это слишком”, - ты неправильно поняла… — Андрэ задыхался от запаха собственной горящей и гниющей плоти, настолько запах бил в ноздри.
— Правда?
— Правда, правда.
— Тебе не нравится, когда кто-то подглядывает? Меня это только возбуждает.
“Где это место, где можно надавить?” — он поднял голову, смотря на свою искусительницу одним “любовным” глазом, — подлечи, дорогая, не то я плохо вижу. А так охота повнимательнее рассмотреть свою королеву.
— Ой, ты такой милашка. Соблазнительный и такой романтик, — Рин отправилась к шкафам, пытаясь найти подходящие глаза.
"Боже, сколько ванили. И на том спасибо, что больше не пытает”.
— Вот думаю эти самый раз.
“Ненавижу зеленый…” — можно голубые, любимая?
— Хмм. Они дорогие и редкие. Но раз так, хорошо, — Рин взяла ярко-голубые глаза ядовито-небесного цвета, — потерпи немножко, придется избавиться от лишнего.
— А-а-а-а-а! — раздался мужской вопль.
“Это было слишком резко! Вот так вырвать мой бедный глазик. Эй, кто-нибудь, врубите свет,” — усмехнулся про себя Андрэ над собственной шуткой.
— Ну что, видно, дорогуша?
— Очень светло, — Андрэ ответил вполне честно, поскольку ранее темное помещение теперь залилось бело-желтыми красками, — и ты прекрасна, любовь моя.
— Оу, ты меня смущаешь, сладенький, — наигранно, словно львица, вымолвила Рин, — ещё немного, вот-вот, — читала она заклятие, хотя со стороны выглядело так, будто-то поправляла ползунки на дисплее экрана.
— Видно, — улыбнулся Андрэ.
Правда возникла другая проблема. От сильно долгого общения челюсть сломалась, — му… Муму…
— Ты хочешь, чтобы я тебя называла Муму? Ой, это так мило.
"Господь, ты одарил эту женщину красотой, но зачем было давать ей куриные мозги? Боже…” — казалось, что призванный вот-вот заплачет от идиотизма, но тот быстро взял себя в руки, — “Я потерял своё преимущество. Ладно, что-нибудь придумаем. Она что, задумалась?”