Маленькие ручки графини упёрлись в край лакированного низкого столика, и он обеими руками разом подбросил вверх многочисленные женские юбки.
Удивительно, но оказавшихся опять в зале, Василий Макаров, несмотря на пикантное приключение, сохранил всю свою ревность и всю свою ярость.
— Вы чудесная девушка, — говорил в это время Трипольский Анне. — Во Франции нет таких девушек, поверьте. От чего я раньше не встречала Вас в Петербурге? Вы жили, наверное, где-то в тихой провинции, в уединённой усадьбе, — голос его становился всё слаще и слаще, — под присмотром тётушки, в тишине.
Анна хотела возразить, уклониться от этого разговора, явно переходящего рамки приличия, но не могла вырваться из-под обаяния этого молодого дворянина.
Положение спасла Наталья Андреевна. Она возникла неожиданно перед Трипольским и взмахнула неосторожно своим веером.
Молодой человек вынужден был отступить на пару шагов, а Наталья Андреевна сказала:
— Я смотрю вы совсем овладели нашей Анной. Нехорошо. Вы бросили свою даму, — она показала глазами на Аглаю, оживлённо беседующую среди мужчин. — Неудобно, Андрей Андреевич.
Трипольский нетерпеливым движением руки отвёл назойливый веер.
— Она не дама, — сказал он вкрадчиво и громко, явно рассчитывая на то, что слова услышат все стоящие рядом. — Аглаша крепостная девушка, Вы разве не знали?
Наглец вопросительно смотрел на Наталью Андреевну.
«Скользкий гад какой, — мелькнуло в голове Анны. — Какой же негодяй оказался. А я-то, дура, чуть не влюбилась в него».
— Не знала, — холодно и презрительно ответила Наталья Андреевна.
Музыка по какой-то причине прервалась опять. Камердинер объявил:
— Михаил Валентинович Удуев!
Стукнула палка.
«Разве я просила дядюшку этого жандарма пригласить? — переключаясь с Трипольского на вошедшего ротмистра, в раздражении подумала Анна. — Зачем же он мне такую гадость устроил? Зачем он его в список включил?»
Трипольский сознательно шёл на скандал, но доводить ситуацию до полного накала наглец всё же не решился. Оставив Анну, он оттеснил князя Валентина, и в паре с Аглаей прошёл в танце по залу. Они были восхитительны — стройная черноволосая девушка и изящный молодой дворянин.
Следующая за ними пара выглядела как жалкая карикатура.
Анне почудилось, что Аглая и Трипольский отражаются сразу во всех зеркалах. Это разозлило девушку. Она презрительным взглядом смерила жандарма, так некстати появившегося теперь. Анна Владиславовна была уверена в себе: она никак не хуже этой Аглаи, но она одна.
Почему-то в доме Бурсы было заведено не назначать танцы и не планировать пары. Здесь всё происходило каким-то стечением обстоятельств. Даже оркестранты точно не знали, что будут играть. Никакого протокола.
В первых трёх танцах Анна, как виновница торжества, была нарасхват. Но на четвёртый никто из кавалеров не подошёл и не пригласил юную хозяйку бала. Не имеющая практики в языке тайных знаков и полунамёков, девушка даже растерялась.
Рядом раздался голос княгини:
— Действуй, ну что ты замерла, — одними губами сказала Наталья Андреевна, указывая взглядом на несчастного Василия.
С трудом припоминая движения, которые она столько раз проделывала перед зеркалом, Анна Владиславовна подняла правую руку, будто отправляя свой воротник, и одновременно бросила быстрый взгляд на молодого офицера. Эффект превзошёл все ожидания.
Как зачарованный на деревянных ногах гренадерский поручик пошёл через залу к Анне. Он ещё до конца не оправился от быстротечного любовного контакта с графиней Полонской, весь дрожал.
Запинаясь, Макаров предложил Анне следующий танец.
«Чучело, — подумала Анна Владиславовна, подавая руку поручику. — Если это влюблённое чучело не удержит фигуру танца — я умру».
— Я умру, если Вы будете дурно вальсировать, — шепнула она в ухо Василия. — Будете хорошо вальсировать, я обещаю серьёзно подумать о Вашем предложении.
После этих слов, на первый взгляд совершенно искренних и чистых, но в негласном регламенте бала выходящих за любые рамки, Василий Макаров, и так уже погибающий от неловкости, почти что окаменел.
Ноги его не гнулись, дыхание остановилось. Тогда как сердце просто раздирал тугой мундир.
Когда прозвучали первые такты вальса, Трипольский склонился к уху Аглаи и шепнул что-то. И глаза девушки насмешливо вспыхнули.