Дребезжащий звонок телефона прервал мои мысли. Это был рингтон, установленный на звонок моей лучшей подруги Ви, но я не стала отвечать, позволив автоответчику сделать это за меня. И укорила себя за то, что это уже второй ее звонок за сегодня, который я проигнорировала. Я успокаивала себя тем, что первое, чем я займусь завтра утром, будет встреча с Ви. Хотя в таком случае я не увижусь c Патчем вплоть до завтрашнего вечера. А ведь я планировала наслаждаться каждой минутой своей жизни, проводя время с ним.
Я смотрела, как он замахивается и бросает шар на дорожку в направлении аккуратно расставленных шести кегель, и, когда его футболка немного задралась, оголяя часть спины, в животе у меня запорхали бабочки. Опытным путем я выяснила, что каждый дюйм его кожи состоит из твердых рельефных мышц. Его спина также была гладкой и идеальной, прежние шрамы были снова заменены на крылья — крылья, которые ни мне, ни любому другому человеку не дано было увидеть.
— Ставлю пять долларов на то, что ты не сможешь это повторить, — сказала я, подходя к нему сзади.
Патч обернулся и усмехнулся. — Мне не нужны твои деньги, Ангел.
— Эй, детки, а, может, все же сохраним этой дискуссии рейтинг "детям до шестнадцати"? — возмутился Риксон.
— Все три оставшиеся кегли, — я бросала Патчу вызов.
— О каком призе сейчас идет речь? — спросил он.
— Вот черт, — сказал Риксон. — Это не может подождать до того как вы останетесь наедине?
Патч одарил меня загадочной улыбкой и, поднеся шар к груди, перенес вес своего тела на отставленную назад ногу. Он опустил правое плечо, завел руку за себя и со всей силой бросил шар вперед. С громким треском кегли упали.
— Есть! Вот ты и попала, девочка, — заорал Риксон, перекрикивая шум, поднятый зрителями, которые хлопали и свистели Патчу.
Патч прислонился спиной к столбу и, вскинув брови, уставился на меня. Это выражение лица абсолютно точно говорило: "Плати!"
— Ты — счастливчик, — сказала я.
— Я лишь только собираюсь стать им.
— Выбирайте приз, — рявкнул на Патча работающий за стойкой старик и наклонился, чтобы поднять упавшие кегли.
— Фиолетовый медведь, — сказал Патч и получил отвратительного вида мишку со спутанным фиолетовым мехом. Он протянул его мне.
— Это мне? — я прижала руку к сердцу.
— Тебе же нравится все бракованное. В магазине ты постоянно покупаешь помятые банки. Я обратил на это внимание, — он засунул палец за пояс моих джинсов и притянул меня ближе к себе. — Пойдем отсюда.
— Что у тебя на уме? — мне стало жарко, и внутри меня запорхали бабочки, потому что я прекрасно знала, что он имеет в виду.
— Пойдем к тебе.
Я отрицательно покачала головой. — Не получится. Мама дома. Мы можем пойти к тебе, — предложила я.
Мы встречались уже два месяца, а я до сих пор не знала, где живет Патч. И вовсе не потому, что не пыталась это выяснить. Даже две недели отношений кажутся вполне достаточным сроком для того, чтобы пригласить меня к себе, тем более, что Патч жил один. А срок в два месяца уже выходит за рамки приличий. Я старалась проявлять терпение, но мне мешало любопытство. Я не знала ничего о сугубо личных деталях жизни Патча, например, о цвете краски на стенах. Электрический у него консервный нож, или же ручной. Марка мыла, которым он моется. Хлопковые у него простыни или же шелковые…
— Дай-ка угадаю, — сказала я. — Ты живешь на засекреченной, тщательно охраняемой территории, да еще и закопанной глубоко-глубоко под землей.
— Ангел…
— Или у тебя в раковине немытая посуда? Или грязное белье на полу? Твоя квартира — гораздо более уединенное место, чем мой дом.
— Верно, но все же ответ "нет".
— А Риксон бывал у тебя дома?
— Риксон должен там бывать.
— А я, значит, нет?
Он скривился. — Это связано с моей темной стороной.
— И если ты мне ее покажешь, то тебе придется меня убить?