В тот день Бен подал заявку на просмотр в команду Форд.
Однажды, в свой единственный выходной, он, проходя мимо стандартного блошиного рынка остановился. Какая-то женщина продавала то, что его никогда не интересовало - ноты - и Бен остановился. Выбрал те, на которых был изображен Бетховен – как выглядел этот композитор, он уже знал. Порассматривал их в машине. Полная загадка. Но выглядели они здорово – старинные, на тонкой бумаге. Рей должно было понравиться, даже если такие у неё уже были. Ей вообще нравились странные вещи. Кумкват, например. Или корица в чае. Или он, в конце концов.
Подъехав к её дому в то время, когда они никогда не встречались, Бен сделал то, на что раньше не решался. Вышел из машины и позвонил Рей. Попросил, чтобы охрана его пропустила. Девушка удивленно хмыкнула, но тут же ворота открылись и он вошел, рассматривая её мир, состоящий из идеальной изумрудной лужайки, пруда с кувшинками и особняка в сдержанном стиле.
Рей уже ждала его на крыльце, нетерпеливо подпрыгивая. Вся сияла от удивления и радости. Подлетела к нему, покуда шел он неспешно, обняла и поцеловала в щеку.
- Какой сюрприз, - потираясь своей нежной кожей о его щетину, почти промурлыкала она. – Так рада тебя видеть! Как это ты переступил через себя и пришел?
Бен погладил её по волосам, растерянный простотой вопроса. Он и сам не понял. Просто, когда взял ноты в руки, понял, что сегодня, сейчас ему нужна была Рей. Как воздух. И примчался, забыв обо всем на свете.
- Как-то ты обещала мне сыграть. Вот, у меня сегодня выходной до пяти.
- Значит, до пяти ты весь мой, - обрадовалась девушка, не заметив какой эффект произвели её слова. Не все фразы он воспринимал невинно. Особенно, сейчас, когда обнимал девушку и осознавал, что под тонким платьем дома она не носит лифчик. – Я как раз упражнялась. Пойдем.
- Так, наверное ж, мешать буду.
- Все артисты тщеславны до ужаса и жаждут публики и аплодисментов, - возразила Рей и потащила его за собой. Она не останавливалась возле каких-то странных, ярких полотен, чтобы их прокомментировать и не объясняла куда ведет какой коридор, просто вела его за собой через ряд обыденных для неё вещей, которые взрывали мир Бена. Привыкший к темноте, он едва не слеп от света и красок, окружающих его.
Наконец, они вошли в просторное помещение, которое было залито дневным светом больше, чем все другие, оно будто купалось в лучах летнего солнца.
- Святая святых, моя музыкальная комната.
Он мог и раньше предположить, что у неё была целая комната для занятия музыкой, которая больше напоминала сад или оранжерею – повсюду, куда хватало взгляда, в разного размера вазах стояли цветы. Пионы. Разных сортов и цветов. Что ж, его райская птица и должна была жить в таком месте. Дышать воздухом, в котором витали нежные ароматы и принимать солнечные ванны.
Посреди комнаты стояло черное фортепиано, которое поражало своей сдержанностью и строгостью.
- Мой Стейнвей, - с гордостью сказала Рей, - король среди всех инструментов. Как… как Форд среди машин, - ей удалось подобрать понятное Бену сравнение. Он улыбнулся. Знал уже, что ей нравятся другие производители авто, но сказала Форд из-за симпатии к нему. Это было мило. Хоть и без объяснений даже такому профану в мире музыки, как он, было ясно, что инструмент был необычайным.
Пока Рей задавала ему какие-то стандартные вопросы, вроде «будешь ли кофе? А может чай? Останешься на обед?», Кайло задумчиво смотрел то на неё, то на Стейнвей. У этой девушки всё было высшей пробы – машина, дом, образование, даже фортепиано. Никакого налёта пафоса, вульгарности, китча. Всё сдержано. Всё просто. Всё дорого.
И почему ей так захотелось, чтобы парень, который был рядом, выбивался из этого стройного ряда?
- Я бы предложила тебе, но ты за рулем, потому будешь пить холодный чай, - Бен очнулся, когда Рей, откупорившая принесенную прислугой бутылку вина, стала переливать золотистую, пахнущую медом, жидкость в странный графин, - это декантер. Если пьешь выдержанное вино – то переливание помогает избавиться от осадка, если молодое, как у меня сейчас, то для того, чтобы насытить его кислородом и ускорить окисление танинов, - пояснила она.
У неё так ловко получалось, ничего не пролилось на скатерть. Затем она налила из другого, запотевшего от холода кувшина ему чай и протянула Кайло.
- Мне придется подождать минут пять, - отвечая на его невысказанный вопрос, ответила девушка. Кайло усмехнулся, отпивая свой чай. Он удивился, что Рей пьет вино. Хотя даже это она делала тонко, аристократично, с каким-то декантером и странной процедурой. В его мире пили по-другому. – Ты мне что-то принёс, правда? – Напомнила девушка, которая ещё раньше заметила у Бена в руках потрепанную книгу, похожую на сборник нот – такие вещи она была способна узнать за версту.
- Ты меня совсем уболтала, а ведь действительно принёс. Это твой любимый Бетховен.
- О, ещё и такой старый, здорово, - просияла Рей, забирая у него ноты и листая их. – Наконец-то, кто-то додумался принести пианистке ноты в подарок, а не десерты, будто я недоедаю. – Она листала и её глаза разгорались всё ярче, хотя в них появилось плохо скрываемое веселье.
- Что, такая музыка смешная? Или ноты плохие?
Рей, не выдержав, рассмеялась. Но очень по-доброму, скорее умиляясь.
- У Бетховена не бывает плохих нот. Просто это оркестровая партитура. Ну, для дирижеров. Вот здесь видишь разные партии для разных инструментов прописаны.
- А я-то ещё и думал, почему она такая толстая, - ничуть не смутился Бен. Ну откуда же он мог знать, что эти партитуры, как выразилась Рей, бывали разные.
- Не волнуйся, ты пришел за Пятой Симфонией, и тебе её сыграют. Я смогу аддаптировать, конечно, - она, словно позабыв о нем, продолжала смотреть в ноты. Бен тоже наклонился.
- А это что за значок? – Ткнул он пальцем в первый попавшийся символ, просто чтобы обратить на себя внимание.
- Это крещендо. Момент, когда темп музыки нарастает.
Рей резко закрыла ноты и положила их на стул возле фортепиано. Посмотрела на него снизу верх.
- Бен, а ты, правда, только музыку послушать пришел? – Внезапно спросила девушка. Так наивно. А глаза блеснули лукавством. И Бен понял, с огромным удивлением, что не только он хотел её. Вот в чём они сходились. В своем желании. Но в отличие от Рей, парень знал, что нужно держать себя в руках, иначе…
Что иначе, он не успел додумать. Девушка встала на носочки и переплетая руки у него за шеей, чтобы удержаться, поцеловала его. Совсем не так, как в машине. Смелее. Требовательней. Прижимаясь к нему всем телом, будто притянутая магнитом. Кайло опустил ладони на талию девушки, придерживая её. В момент, когда Рей мучительно затягивала поцелуй, у Бена начал заканчиваться не только воздух, но и самообладание. Его сердце начало стучать быстрее, заглушая звук разума.
- Ох, - пробормотала Рей, отстраняясь в ту последнюю секунду, когда парень мог ещё сам себе говорить «нет», - аж голова кружится, - она с наслаждением вздохнула, некрепко опершись рукой о Бена.
- Кислород в легких закончился.
- А ты такой романтичный, - хмыкнула Рей и её глаза снова начали опасно темнеть.
- Ты, кажется, обещала сыграть, - напомнил парень, мягко отстраняя её руки от себя. Сейчас он мечтал, чтобы она, наконец, села за свое фортепиано и дала ему возможность отдышаться и включить мозг, потому что, кроме того, как он берет её прямо здесь, в этом почти филиале эдемского сада, Бен думать ни о чём не мог. А это явно были неправильные мысли. Эта девочка была слишком невинна для него. И для того, что она сама предлагала.
- Хорошо, - Рей посмотрела на него как-то странно. Со смесью обиды и непонимания. Оправила свое слегка задравшееся платье и без всякого рисования подошла к фортепиано. Поставила перед собой подаренные ноты, прикусила костяшку пальца, размышляя. Затем отпила уже, наверное, надышавшееся вино. В отличие от её легких, там кислорода хватало.