- Бен, мог бы и помочь… - начала она, заходя в квартиру и замерла, уронив свою сумочку. Сама комната, находящаяся под самой крышей, её ничуть не смутила. Она почему-то представляла себе условия похуже, пострашнее и помрачней. Квартирка как квартирка. Никаких тебе подранных обоев, полчища крыс и матраса на полу вместо кровати. Все по-спартански сдержано, неуютно, серо, но не критично.
Но, рассматривая почти пустую бутылку водки на полу, отпечатки кровавых ладоней на плитке под ногами и разбитую чашку, Рей ощутила неприятный холодок. Непохоже как-то на обычный насморк. Переступив через лужу алкоголя, девушка осторожно подошла к кровати. Присела.
Бен спал, хрипло и тяжело дыша, скрутившись, как беззащитный ребенок. Одеяло спало на пол. Девушка осторожно сняла с его головы капюшон и ужаснулась, обнаружив, что его лицо покрыто ссадинами, синяками и запекшейся кровью, к которой прилипали мокрые от пота волосы. Рей провела ладонью по его лбу – он весь горел.
- Рей? – пробормотал парень, едва открывая глаза. Сказал хрипло, нечётко из-за разбитых губ. – Что ты…
- Тшшш, Бен, тихонько, - она хотела взять его за руку, но та тоже была испачкана кровью. Парень хотел повернуться к ней, его толстовка слегка задралась и Рей заметила рану. Ножевую – ошибиться она не могла – все-таки криминалистика была её любимым предметом. Рана была аккуратная, глубокая, ещё кровоточащая.
Сколько же он здесь лежал, пока она беззаботно выбирала себе платье? Почему она не приехала раньше? Ведь чувствовала, что случилось.
- Рей, все в порядке, уже в порядке, - он, не пытаясь открыть глаза, нашел её руку. Притянул к себе и положил ладонь на грудь, словно она могла исцелить его. Дышал он тяжело. – Ты не волнуйся. Мне просто нужно… отлежаться…
Губы девушки на секунду дрогнули. Он лежал здесь, горящий от собственных ран, и пытался успокоить её. Даже вон едва-едва улыбнулся. Даже в таком состоянии он был ей рад, хотя, наверное, не мог понять, она правда здесь или только снится.
- Сколько? – внезапно спросила девушка, беря себя в руки. Злость на себя придала ей сил. Если она будет поливать его слезами - Бену не станет легче. И жалостью делу не поможешь. – Сколько их?
- Восемь, - странно, но Бен понял её вопрос. – Рей…мне…нельзя…в больницу.
- Конечно, нельзя, - согласилась она. Восемь глубоких ножевых ран. Не царапин, которые затянутся. Это была серьезная проблема. – Я разберусь, - пообещала она с непривычной для себя решительностью. Рука Бена, которой он сжал её запястье, ослабла – он снова проваливался в болезненный сон. Рей, осторожно выдернув руку и поправив его кофту, вышла за дверь, где оказалась ванная. Набрала номер хирурга, который однажды зашивал ей разбитый локоть прямо дома, когда она упала с груши несколько лет назад. Сейчас случай был посерьезней, но что-то Рей подсказывало, что отнюдь не уникальный.
- Доктор Листон, это Рей Палпатин, добрый день, - когда было нужно, девушка всегда, для пущего эффекта пользовалась особым голосом и особой фамилией, которая пугала, - мой друг ранен и ему нужна помощь. Частная помощь. – Она выслушала ответ. – Нет, дома. И срочно. Что? Да, восемь. Глубоких. Думаю, ножевых. Мне все равно, но прямо сейчас. Хорошо, пишите адрес.
Отключившись, Рей с удивлением посмотрела на свой телефон, на котором тоже появилась кровь. Включив воду, она усмехнулась, впервые в жизни смывая чужую кровь со своих рук. Знала, что едва услышав адрес, доктор Листон понял, что дело отнюдь не в падении с груши, но ей было все равно. Не будучи наивной, она знала, что хирурги практиковали и в частном порядке.
Девушка обвела взглядом крохотную ванну. Удивительно аккуратную. Даже чистую. Настолько, что она не смогла найти тряпку, которой стоило вытереть пол от крови и водки до приезда доктора. Да, сегодня определенно будет день новых впечатлений – полы она в жизни не мыла. Всегда берегла свои пальцы.
Вернувшись, она собралась попробовать дать Бену таблетку обезболивающего, которую назвал доктор, – каким-то чудом в аптеке, где она покупала все подряд, ей дали и его – когда её взгляд приковала тумбочка.
«Нет, пожалуйста, только не это», - подумала она, подходя ближе. Вся серая поверхность была засыпана остатками белого порошка. И это был отнюдь не сахар. Вздохнув, девушка, впервые в жизни делая что-то без спроса, открыла верхний ящик. Чертыхнулась – вместе с упаковками таблеток, презервативов и связкой запасных ключей от «Сокола» она увидела несколько прозрачных пакетиков с белым порошком.
- Ну, ты и ублюдок, Бен, - вырвалось у неё. Осторожно закрыв ящик, Рей сняла с шеи свой шелковый, любимый шарф и стала вытирать поверхность тумбы. Захотелось встряхнуть спящего парня. Задрать рукава его кофты, чтобы посмотреть на руки. Ей не хотелось верить, что плохой парень был…настолько плохим. По-хорошему, стоило развернуться и уйти подальше, но Рей, поправив одеяло, отчего-то продолжала заниматься несвойственными ей делами – убирать остатки кокаина, мыть пол футболкой Бена – она злорадно понадеялась, что взяла со стула его любимую, – собирать осколки битой чашки.
Когда приехал доктор, в квартире не осталось никаких следов ничего уголовного, если не считать восемь глубоких ножевых ран. Доктор, не задавая лишних вопросов, за что Рей была благодарна, попросил девушку помогать ему, и она, никогда не перевязывающая себе палец, только кивнула. Время быть храброй. Она сама себе выбрала этого парня, потому ей нужно было быть ему под стать, а не терять сознание при виде пары капель крови.
Бен чертыхался, даже находясь под действием кокаина и местной анестезии. Рей, не моргая, гладила его по голове и смотрела, как врач ловко обрабатывает раны и накладывает швы. В душе у неё поднимался гнев.
И совсем не на Бена. С ним она ещё поговорит.
Но сегодня у неё должен состояться другой разговор. С другим человеком.
Потому, когда всё закончилось, убедившись, что Бен крепко уснул, Рей, забыв помыть запачканные руки, поехала в Кенгсинтон. Она хотела успеть до приезда деда. Внезапно девушка усмехнулась – когда доктор помогал Бену снять толстовку, чтобы было удобней того сшивать, она успела бегло осмотреть его бледные, абсолютно не тронутые шприцами руки с выступающими венами.
Странные у неё теперь были хорошие новости. Парень, который ей нравился, возможно, был наркоманом, но она уже улыбалась тому, что он не кололся. Так, наверное, бывает, когда влюбляешься в преступника.
***
Когда Шив Палпатин вошел в дом, было глубоко за полночь, но в столовой горел свет. Удивившись, он вошел туда и застал свою внучку, которая задумчиво смотрела в чашку с чаем. Выглядела она как-то странно.
- Золотце, не поздновато ли для чаепития?
- А я пропустила файф-о-клок, - неприветливо ответила девушка. – Присаживайся, я и тебе приготовила. Он, наверное, остыл, но все же. Поболтаем по душам.
Мужчина оставил свои вещи и подошел поближе. Рей протянула ему чашку, и тут он увидел, что её тонкие пальцы запачканы кровью. Присмотревшись, он понял, что её светло-голубое платье было в таких же пятнах, которые ни с чем не спутать.
- Рей, что с тобой?
- А что не так? – удивилась девушка. – Ах, это. Ничего. Признак нашего с тобой родства. Теперь мы оба – люди, у которых руки в крови. Крови одного человека, дедушка.
Мужчина, склонив голову, постучал указательным пальцем по поверхности стола. До него начало быстро доходить смысл сказанного. Она виделась с этим щенком. Снова. Виделась и сделала правильный вывод.
- Зачем ты это сделал?
- Что «это»? Сформулируй, пожалуйста, вопрос, если хочешь получить корректный ответ.
- Ты приказал подрезать Бена, не так ли? Странно выходит, вчера мы с тобой поболтали по душам, а сегодня я нашла его всего избитого. Так после кражи не бьют. А если и бьют – то сдают в полицию. Его не сдали.