Рей не стала возражать, позволяя зажать себя у стены. Ощущала, как умело пальцы Бена, который, наконец, очнулся, задирают подол её платья. Видимо, привык иметь дело с шикарными нарядами. Плевать. Сейчас плевать. Сейчас он был её. И его пальцы, скользящие по её чулкам, подбираясь все выше и выше, касались её и чихать было на то, где они ещё были.
Они спешили как два человека вне закона. Спешили совершить свое преступление против самих себя. Или преступлением было бежать в разные стороны, убеждая себя, что они больше не любят друг друга?
Рей хотела, повинуясь привычке, привстать на кончики пальцев, но Бен покачал головой, и она послушно развела бедра, позволяя ему себя подхватить. Обнимая его таким образом и руками и ногами, Рей вдруг вспомнила его злые слова в машине под Скотленд-Ярдом.
«Сама-то тоже охотно раздвигала передо мной ноги».
И, похоже, не стала умнее, если продолжала это делать, замерев в жадном ожидании, когда же он перестанет возиться с собственными брюками и скорее уже возьмет её.
Когда он вошел в неё, они оба замерли.
Семь лет, проклятие, целых семь лет они жили этим моментом.
Когда снова встретятся так.
Лицом к лицу, глаза в глаза, губы к губам, тело к телу. Когда он, наконец, войдет в неё снова, наполнит, соединит их разбитые души.
Рей невольно поморщилась. Отвыкла от него. Она всегда меньше, хрупче против его силы. Кайло зло сощурился. Да жизнь просто смеялась над ним, когда девушка сжалась от боли. Это тело ему больше не принадлежало, хоть и так сильно желало его - он это ощутил, когда стаскивал с неё мокрое белье. Но оно его забыло. Вот так бывает.
Мужчина сжал её ногу, которой она прижималась к нему, чтобы сильнее впустить его в себя. Ей было всего на миг больно физически и это уничтожало.
Да может ли у них быть что-то ещё, кроме проклятой боли?
- Прости…
- Ничего. Бен. Ну же.
Он двинулся резко. У них не было времени на любовь, на ласки, на привыкание. Даже поцелуи они воровали у этих нескольких минут. Им нужно было только безумие.
- Бен, - тихо простонала Рей, невольно впиваясь ногтями в его шею, за которую и держалась, и обнимала его, - нежнее… ты же можешь… - и хотя её тело хотело именно так – жестко и быстро, девушка не могла позволить Кайло отыметь её, как в ту ночь. Она не знала, что будет завтра и наступит ли оно для них, но сегодня ему придется играть хоть по минимальным правилам.
«Бен, я люблю тебя»
«Ты никогда ничего не стоила для меня, чувствуешь это?»
Она все время шептала его имя, будто пытаясь стереть с головы его жутковатые слова той ночи. Бен не слышал зова прошлого, он проникал в Рей и у него мурашки по коже шли, когда она разрывала тишину звуками его имени. Он почти забыл, как оно звучит. Он почти забыл, как это – когда ты любим. Пускай на минуту, пускай это больше было похоже на кражу, чем на акт любви. Но все же любим. Любим женщиной, которую боготворишь. Которую обожаешь. Которую обидел. Которую предал.
«Просто маленькая богатая шлюшка, которой было так приятно манипулировать».
В которой ему было сейчас так хорошо. Которая пахнет пионами. Которая дарит себя.
Это было как последнее желание, случайно сбывшееся перед казнью.
Она всегда была его последним желанием. Даже когда не хотелось жить дальше. Она была словно искусственное дыхание для тонущего.
Бен уткнулся лбом в стену, Рей - в его плечо. Так было удобней. Когда он находился в ней, они всегда были как-то устойчивей.
Они занимались любовью – спонтанно, безумно, упоенно, а со всех средневековых гравюр на них смотрели грешники, которые заранее знали – это ничего не изменит, они больше не обретут свой рай. Даже сейчас, когда им было так восхитительно хорошо вместе. Ведь даже сейчас, словно боясь того, что они делают, они оба закрывали глаза. От страха, от стыда, от удовольствия.
В какой-то момент Бен отстранился, не прекращая движения. Девушка подумала, что вот сейчас, так невовремя, он решил что-то ей сказать, однако нет. Бен молчал всё время, пока они предавались безумию – видимо, наговорился в тот, последний раз. Или пытался не нарушить их единения. Открыв глаза, Рей увидела, что он смотрит на неё со смесью тоски и надежды. Словно чего-то ожидая. Чуда. Не много, не мало.
- Да хоть солги ты, но скажи, - вырвалось у него. Он так хотел это услышать. Пускай это будет неправда. Пускай последний раз. Но пускай скажет. Пускай притворится. Пусть наполнит этот отчаянный секс каким-то смыслом. Если он не может заслужить её прощения, то хоть ложь-то получить имеет право?
- Навеки – твоя, - прошептала Рей. И пускай этому “навеки” осталось длиться не так уж и долго, Бен блаженно прищурился и поцеловал её в висок. Это была первая нежность за время этого неправильного секса.
Впервые он благодарил кого-то за обман. Его девочка так красиво научилась лгать. Так правдоподобно. Ясно, почему ложь не была грехом. Она дарила надежду.
Он ощущал, как Рей пробивает дрожь в его руках. И вместо того, чтобы ускориться, Кайло задвигался в ней медленней, расстягивая вдруг весь этот момент, когда они оба были на грани оргазма, которого оба так хотели, а он, нарочно, его вдруг стал отдалять. Ради возможности ещё немного побыть в ней. Ощущать эту ни с чем не сравнимую пульсацию.
- Нет, нет, нет, даже не вздумай, - простонала Рей, понимая, что он просто растягивает удовольствие, но поделать ничего не могла. Это зажатое положение между ним и стеной никак не позволяло ей особо двигаться и все зависело только от толчков Бена.
- Не говори мне “нет”, - вздрогнул мужчина и впервые в его голосе прорезалась вся та боль, что он прятал. Умом Бен понимал, что Рей его не отталкивает, что её “нет” звучит в другом контексте, но когда они были так близко, в момент секса ему не хотелось слышать проклятое “нет”, которое мгновенно вернуло их туда, где всё закончилось.
Девушка едва не застонала от досады, покуда поняла, что он начал уже считать. Один раз “нет”, два раза “нет”, три раза “нет”. Только не сейчас, им нельзя в прошлое.
- Так возьми и выбей из меня это “да”, - ей хотелось дать пощечину, но вместо этого она лишь нашла его губы и прикусила их.
И выдержка, желание продержаться дольше, подвела, сгорела. Он двинул бедрами, слегка приподнимая Рей руками. А затем опуская. И постепенно наращивая темп, забываясь в страсти.
Она и забыла, каким он мог быть восхитительным, когда не удерживал её голову в подушке и не насиловал.
Девушка закончила первая, выдохнув то самое, долгожданное “да”. Ему как-то почти всегда удавалось улавливать этот момент и удерживать себя на грани. Бену никогда не было все равно, как ей было с ним, он не был эгоистичным козлом, которого интересовало собственное удовольствие. Практически, никогда. И пока Рей, тяжело дыша, поглаживала его по волосам, Кайло, что-то прохрипев, кончил.
Девушка замерла. Она не ожидала, что сейчас, в этой галерее, он сделает это в неё. О чём он думал, она же уже с месяц ничего не принимала! Хотя, судя по тому, как он дышал, словно загнанный зверь, ни о чем Бен не думал.
Да хрен с ним, разберутся. Точнее, разберется. Она не маленькая.
Рей думала, он её отпустит, но Бен обнимал её, продолжал прижиматься губами к виску. Делал жадные вдохи носом, втягивая в себя весь её запах. Он был странно притихшим, словно она его ранила.
Что ж, секс может ранить - она это знала лучше многих.
- Бен?
- Ещё минутку, - пообещал он, крепче сжимая её талию.Неужели ей так хотелось, чтобы он быстрее отпустил? Он бы мог стоять так вечно, лишь бы слышать, как сильно и быстро её сердце. – Я знаю, что после такого люди обычно говорят, что это была ошибка и расходятся, неловко расправляя одежду. Но, не поверишь, я впервые дышал за семь лет.
«И аж целых десять минут не ощущал себя ублюдком, Рей. Знаешь, как это здорово?».
Он медленно отстранился. И в полном молчании они приводили себя в порядок – кто штаны надевал, кто юбку поправлял. Это было странно – тела, наполненные легкостью и души, аж воющие от тяжести. Секс никогда не был лекарством. Особенно, секс двух разбитых людей.