В конечном итоге, от неё все уходили.
Отец. Мать. Бен. Только дедушка всегда возвращался.
- Рей?
- Я очень горжусь тобой.
- Скорее уж, моими кроссовками, раз ты смотришь в них. Ну же, маленькая, посмотри на меня. Я вернусь через две недели.
Девушка вскинула голову. Бен смотрел на неё с теплой улыбкой. Погладил по волосам.
- Я давно хотел сказать… чёрт, это будет так банально, ведь мы в аэропорту… всё должно быть не так…
- Скажи, Бен.
- Я люблю тебя, Рей. Ужасно сильно тебя люблю.
***
Шив Палпатин, деликатно отошедший за кофе, давая возможность Рей и Бену спокойно поворковать, остановился. Уже хотел было подойти, но покачал головой и даже отпил то, что за бешенные деньги здесь, в аэропорту, называлось американо.
Его внучка целовалась с этим безродным мальчишкой среди аэропорта так, как будто ни много, ни мало Бен уплывал на «Титанике» на встречу с айсбергом – что было бы весьма неплохо, по мнению Палпатина. За секунду до этого поцелуя парень что-то сказал Рей и её лицо, такое грустное и поникшее, аж засияло. Видимо, щенок, наконец, сказал, что любит. Удивительно, её мог любить кто угодно. Точнее, её было невозможно не любить, но она восприняла это признание с такой недоверчивой благодарностью, будто это она не стоила даже его мизинца.
Этот мир был полон ироний. Он уже второй раз подшучивал над родовитым аристократом.
Выбрасывая кофе в урну, мужчина понадеялся, что признание – это то единственное, чем одарит его внучку Бен Соло. Что в этой истории не будет в финале, например, кольца. Или, что ещё хуже – ребенка. Судя по тому, как часто Рей не ночевала дома, роман развивался бурно, и герцогу стоило огромных усилий оставаться демократичным дедом. Осталось рассчитывать, что этот ублюдок хоть что-то знал о контрацептивах. Хоть Рей, рожденная от неравного брака, была счастьем и светом в жизни Шива Палпатина, ещё один мезальянс плодить было бы так глупо. Тем более, что у его совершенной девочки таки имелся генетический изъян – её тоже тянуло на не пойми кого.
Он смотрел, как Бен отдает Рей ключи от свой драгоценной машины и та кивает. Оставалось надеяться, что девочка не собиралась разъезжать на том уродстве, которое ей не шло. Шив Палпатин подумал, что в этой истории, пущенной на самотек, у него слишком много надежд. И главная заключалась в том, что Бена Соло возьмут в команду Форд и отношения не выдержат расстояния, потому что гонщики были людьми без родины. Особенно молодые.
Подойдя к парочке, которая, наконец, перестала изображать из себя пластилин, он улыбнулся. Видел некое удивление в глазах щенка. И даже благодарность. Видимо, этот сиротливый мальчик, ведущий одинокую жизнь забитого волчонка, был тронут тем, что его провожало подобие семьи. Наверное, для него это было приятно. Это было бы трогательно, если бы он не спал с его внучкой.
- Золотце, ты бы не могла купить мятных леденцов? – Внезапно попросил он у внучки. – В самолете Бена может здорово укачать же, всегда нужно быть готовым ко всему. Ну а леденцы отлично помогают справиться с перепадом давления.
Бен хотел было возразить, а затем, видимо, понял, что мятные леденцы были предлогом. Не поняла лишь Рей, вся такая наивная в своей заботе. Кивнув, она поискала глазами ближайший магазин и ушла.
- Мистер Палпатин…
- Послушай, Бен, ты, надеюсь, умный мальчик, потому что говорить я буду быстро, поэтому соображать придется так же. Мир гонок – увлекательная штука. Скорость, большие деньги, адреналин. Слава, если повезет. Куча шикарных женщин в любом случае. Допинги. Наркотики. Всё это может поглотить такого, как ты. – Он окинул Бена насмешливым взглядом. Тот стоял на пороге новой жизни. Скоро, если окажется достаточно талантлив, сбросит с себя эти вечные толстовки, наденет на нос дорогие очки и появится на обложках кучи журналов в дорогущих рубашках. – И если поглотит, мне, откровенно, все равно – я не твой отец, чтобы учить тебя, как жить. Но ей не плевать, потому если решишь, что какая-то длинноногая модель куда интересней, чем моя внучка… ты не должен разбить ей сердце, понял? Захочешь пойти дальше – вперед, но по-честному. Глаза в глаза. Никаких измен, обманов и прочего.
- Послушайте, я хоть и туповатый щенок по вашему мнению, но очень люблю Рей, - Бен усмехнулся. Конечно, он знал, как такие, как Палпатин, звали его. И что они о таких думали. Безродных уголовных ублюдках, которые выживали, как умели. Для таких, как Палпатин, он никогда не был и не будет человеком. – Вы можете этого не говорить.
Он мог бы рассказать о том, как она затмевает всё. Как заменяет ему весь мир. Но не стал. Надеялся, что твёрдости в голосе будет достаточно.
- Люк тоже так говорил. И Люк не сдержал слово, - неожиданно спокойно и холодно сказал Палпатин, и тут Бен понял, в чем состоял его грех. Он был слишком похож на Люка. Безумный. Безродный. И тоже гонщик.
- Я – не Люк. Хочу быть, как он, за рулем, да. Но в остальном я не знаю, каким он был, потому не стремлюсь быть на него похожим.
- Он был подонком, который заслужил то, что с ним произошло. Но сейчас не о Люке. Ты получил шанс на новую жизнь. Воспользуйся им грамотно.
- Спасибо, что помогли со Сноуком, - внезапно улыбнулся Бен. Смотри-ка, а ведь щенок был не слишком глуп, что-то да умел складывать в уме.
- Я не ради тебя старался. Не хотел, чтобы ты однажды втянул в свои делишки Рей. И запомни, если хоть раз она окажется по ту сторону закона из-за тебя – тебе конец, Соло. Я тебя уничтожу. Я могу закрыть глаза на все. На вашу несдержанность, на её отсутствие дома по ночам, на твоё происхождение… но не на криминал, не для того она учится на барристера. Тогда оправданий не будет.
Октябрь 2013. Оксфорд.
- Как там твои тестовые заезды? – Спросила девушка, выходя из корпуса. Поежилась. Было ужасно холодно. Снова лил дождь, но она просто не могла прекратить разговор, чтобы раскрыть зонт. Сейчас, после подписания контракта и накануне первой внутренней гонки в составе Форд в качестве пилота, у Бена было не так много времени на звонки, потому Рей предпочла промокнуть.
- Я показал второй результат и смогу очень хорошо стартовать, - голос Бена через Ла-Манш и 792 километров звучал немного хрипло. Будто в воздухе были помехи.
Девушка просияла. Конечно, его контракт подписали всего на год и пока только для тренировок внутри команды. Это означало, что до лета он, вместе с другими пилотами, будет ездить по тем же трассам, где проходят все ралли в мире и изучать их, паралельно сражаясь за место в основном составе. Если он проявит себя достаточно хорошо, то в новом сезоне займет место уходящего на пенсию пилота. И пускай Бена ждал впереди адски тяжелый год, без особой славы или гонорара, они оба были счастливы. Хоть и знали, что будут страдать от разлуки, как ненормальные. Они и те две недели в сентябре перенесли с трудом, что уж говорить про те будущие эпизоды, когда Бену предстоит улетать на пять-шесть недель и они будут разделены континентами и часовыми поясами.
- Мне жаль, что я не смогу увидеть, - искренне протянула Рей, но таков был их уговор. Девушки, жены, подружки, мамы, бабушки и папы не ездили на внутренние соревнования, потому Рей знала заранее, что не увидит ни Бена, ни его триумфа. Конечно, она могла без проблем посещать такие гонки как дочь Люка Скайуокера, однако такой трюк мог сработать лишь раз. В другое время будут задаваться вопросы. Их они оба не хотели. Он должен был идти к успеху как Бен Соло, точнее Кайло Рен. Но точно не как протеже Скайуокеров.
Его победы должны быть честными.
Потому Рей могла рассчитывать лишь на то, чтобы увидеть его на Сильверстоуне в мае, после подписания контракта. Пока Бен обещал лишь присылать фото. Ей уже не терпелось увидеть его в крутом комбинезоне пилота.