Где-то на заднем фоне звучали слова, как вырванные из какого-то фильма.
Плевать. Пускай арестовывают. Пускай сажают. Плевать. Даже если будет сидеть, Рей не придеться сидеть вместе с ним все эти годы. Он будет сам и это будет, как награда за благородство, что ему удалось не втянуть её. Он был честным парнем, он хотел, как лучше.
“Я, правда, не так и плох”, - как-то обреченно подумал Бен, наверное, пытаясь защитить осколки души внутри себя, но сказать ничего не мог.
Просто смотрел. Смотрел на свое разрушенное счастье. На свой грех. На будущее, которое не состоялось.
Смотрел. Смотрел. Смотрел.
Все равно красивая. Испуганная, сломанная, но, боже, какая же красивая.
- Инспектор, - внезапно хрипло сказала Рей, - он не виноват. Это… Мы пара. И я позвала его показать подарок своего деда на нашу помолвку. Вы не можете его арестовать.
Он смотрел, как она пыталась из последних сил защитить его. В глаза ему она не глядела. Просто сидела, немного сгорбившись, и смотрела на свои руки с любопытством. Там проступали синяки. Будто не понимая откуда.
- Мы разберемся в участке, мисс Скайуокер. Пойдем, парень.
Бен кивнул и неожиданно наклонился и поцеловал Рей. Знал, что не имел права. Знал, что это преступление. Знал, что он уже утонул. Но как он мог не поцеловать её в последний раз, зная, что больше её не увидит? Этот поцелуй с привкусом её крови стал последней каплей. Теперь он точно знал, как выглядит потерянный рай. Но в тоже самое время, этот поцелуй был украденным подарком, который Бен сохранит себе. Внутри себя.
Когда все ушли, Палпатин присел рядом с Рей. Смотрел на внучку. На синяки на руках.
- Рей, - осторожно позвал он.
И, наконец, девушка разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. Не выдержала. Рыдала так долго, словно слезы могли хоть как-то изменить то, что сделал Бен. Её Бен. Её чемпион. Её всё. Зачем? Она же и так отдала ему те драгоценности, даже не прося ничего взамен. Она рыдала и не видела, что коробка с проклятым ожерельем так и осталась на столе. Рыдала, покуда прошел шок, ступор от произошедшего. Она поняла, что с Беном что-то не так, едва вошла, так почему же не попыталась всё выяснить, почему не была достаточно сильна, чтобы начать задавать вопросы? Её лояльность обернулась катастрофой, от которой сложно оградиться. Когда Бен скрутил её на диване, она словно наблюдала за всем со стороны, замкнувшись, чтобы меньше чувствовать, но теперь реальность врывалась в её жизнь на бешенной скорости. Словно кто-то нажал на быструю перемотку видео.
Вот только эта ночь не была каким-то видео. Она была её жизнью. Волнорезом, который не сдержал цунами.
Теперь все будет поделено на две неравные части. До “этого” момента и после него.
После… разве после такого бывало после?
Рей в одну секунду перестала рыдать. Ей нужно было собраться, нужно. Такое переживали многие и шли дальше, она же была сильнее многих, а потому тоже встанет с колен. Вот только сначала нужно было подумать о Бене. Она всегда же будет сначала думать о Бене. Это то, что останется навсегда, потому что хоть что-то же должно было остаться.
- Помоги ему выбраться, дедушка, прошу тебя. Я люблю его, понимаешь? – Внезапно лихорадочно зашептала она. - Люблю на всю жизнь. Обещаю, не буду искать с ним встреч. Обещаю… хочешь, я откажусь от музыки и стану барристером, хочешь? Я все сделаю, только вытащи его. Пускай… пускай станет гонщиком, пожалуйста.
- Золотце…
- Я очень его люблю, дедушка. Так зачем он это сделал? Зачем? Я бы ему все отдала сама. Все. Помоги ему, дедушка, прошу тебя, помоги. Ты же все можешь. Я всё-всё-всё сделаю, всё… пожалуйста…
…Спустя восемь часов Бен Соло вышел из участка свободным человеком.
Без обвинения. И без сердца.
Сел прямо на тротуар, не зная, что ему делать, куда идти, как жить дальше. Кто он? Или точнее… что он? Кем он стал? Мечтал быть гонщиком, а превратился в чудовище. Монстра, который будет сниться его девочке.
«Чудовище», - с каким-то садистским любопытством повторил про себя Бен. Будто привыкая к новому имени. Пытаясь понять, что оно значит. Продолжал повторять, пока оно не въелось в мозг. Только даже факт такого признания ничего не менял.
Да, ему было плохо, но ведь Рей было ещё хуже. Он-то свое плохо заслужил – не таким, как нужно, родился; не так жил; не так зарабатывал, но его девочка виноватой не была. Каково ей сейчас с ножом в спине? Как сильно он её ранил? Как быстро она оправится от предательства.
Что дальше?
Бен смотрел на проезжающий мимо поток машин, не понимая, где его место в жизни. Куда ему – вперед, назад или под колеса? Какая теперь разница, как жить?
Посмотрел в телефон. Одно напоминание от компании, что завтра его ждут на Сильверстоуне для тестирования его новой машины. «Сокол» не будет его гоночной машиной. Будет что-то другое.
Вторым было напоминание в календаре. Сегодня у них с Рей была годовщина знакомства.
Спрятав голову в коленях, Бен Соло рассмеялся, ощущая щемящую боль в груди. Ничего у него не будет. Ни «Сокола», ни Рей. От прошлой жизни ничего нельзя было взять.
Ещё и годовщина.
«Поздравляю, маленькая, год назад ты впустила в свою жизнь чудовище».
Меньше, чем через полтора месяца Рей совершила попытку суицида и на полгода попала в психиатрическую больницу
Через два месяца Бен разбился в аварии на немецком автодроме Нюрбургринг.
На этом главы с флешбеками заканчиваются.
…….
В предверии длинных выходных (+1 день, помните), мы решили таки сбросить на вас эту главу, чтобы до понедельника было время прийти в себя, отдохнуть и выдохнуть. Может, даже расслабиться.
Вот какое-то такое грандиозное самопожертвование с обеих сторон вышло у наших персонажей, только оно никого не вознесло, а, наоборот, разбило каждого. Это. Ужасно.Обидно. Прямо очень жаль их обоих, но… с другом стороны, не было бы падения… не было бы и взлетов. Стоит признать, их новые жизни сложились не так и плохо. Правда, эту ночь они все таки же носят в себе… но, будем верить, что скоро они смогут её стереть со своих воспоминаний.
========== Глава 15 ==========
Для вынесения вердикта о виновности необходимо 12 присяжных
Для вынесения вердикта о невиновности Бену нужна всего одна Рей
Рей сидела за столом своего кабинета и бездумно смотрела в стену. Вот уже пять дней, как в её жизни поселился непростой факт – у греха Бена был соучастник. Глупый мальчишка и хитрый змей. Идеальная формула для трагедии, вот только что было в протянутом яблоке? Деньги? Слава? Любовь?
Девушка посмотрела на лежащие перед ней бумаги, принесенные одним из солиситоров. Её любимое за последний месяц дело. Хитроумный мошенник, которого она защищала, очень ей импонировал, хоть и ограбил многих людей, но какая схема… Могла ли девушка семь лет назад представить себе хоть на миг, что будет восхищаться преступниками? Хотя, наверное, могла, ведь он любила уличного вора.
Рей отодвинула папку – суд через неделю и она успеет подумать о клиенте, сейчас ей нужно было оправдать другого или, точнее, других мошенников.
Она бы могла и обвинить, но все же была адвокатом. Адвокатом, у которого с первого дня карьеры не было принципов. Она играла всегда на стороне закона, но так грамотно и изворотливо, что всегда – кроме половых преступлений – вытягивала девяносто три процента своих клиентов из большой беды. Как же ей извернуться и защитить Бена и своего деда, чтобы хоть как-то выносить их обоих? Чтобы ее саму при этом не тошнило и не трясло?
Рей повертела ручку в руках – обманчиво простой Монблан – а затем уставилась на неё с отвращением. Вспоминала, что это был подарок деда за выигрыш первого дела – она тогда была такой… юной, только-только Гарвард окончила, но уже имела три года работы младшим юристом в Paul Hastings, а потому успела лишиться своей «юридической» девственности и перестать быть невинной и наивной. Та работа помогла ей переломить себя, свою боль, и стать сильной, холодной… стервозной. Та работа спасла её. Та работа помогла ей ошарашить присяжных на своем первом самостоятельном суде, уложить всех на лопатки. Дед очень гордился ею. Это, наверное, был миг, когда он достиг своего Эвереста. За ужином в La Gavroche он вручил ей серебристую ручку. С тех пор она всегда была с ней. Ощутив приступ дурноты, девушка размахнулась и швырнула ручку в стену.