Девушка ещё раз ударила по рулю. Она так любила его в этот момент, что душу выворачивало. Но что ей было с этим делать? Только наблюдать, как мужчина берет зеленую стеклянную бутылку “Перье”, как терпеливо выстаивает в очереди – никем не узнаный – как расплачивается той, непослушной рукой, прижимая к себе бутылку с помощью второй, сломанной. Весь он в эту минуту был результатом. Результом своего старого сговора.
И Рей пыталась уговорить себя, что он заслуживал этого всего. Одиночества. Её презрения. Боли. Да даже смерти, которую хотел.
Но не могла, ведь всё ещё любила.
Когда Бен вернулся, он хотел что-то сказать, но Рей устало вскинула руку. Достала из сумки таблетку, запила водой и выдохнула, закрыв глаза.
- Нет, не говори ни слова. Ни единого звука. Таблетка начнет действовать минут через двадцать. Вот тогда и поговорим. Пока – нет. Я отказываюсь с тобой вести беседы без антидепрессантов, а то мы, и правда, влетим в столб.
До дома Бена они доехали за семнадцать минут, потому в машине висело тяжелое, как сигаретный дым, молчание, от которого у Рей даже голова разболелась. Она видела высокий забор, видела охрану возле его дома – все было логично, он был знаменит и хотел жить спокойно. Уже хотела было сказать Бену, чтобы он снял кепку, но не успела она и притормозить, как ворота открылись, и охранник даже вежливо кивнул.
Девушку будто током прошибло. Её здесь ждали. Её ждали в любое время. Ждали настолько, что у охраны имелся номер её машины.
«Бен-Бен», - вздохнула девушка, но никак не прокомментировала. Молчал и мужчина. То ли и так вся его преданность была видна без слов, то ли просто ждал, когда таблетки подействуют. Рей припарковалась, с минуту сидела, рассматривая красивый, но слишком уж острый дом. Что ж, проектировавший его архитектор явно рассмотрел самую суть своего заказчика. Или Кайло купил уже готовый дом, желая смотреть на него, как в зеркало.
Рей вышла и пока Бен с явным наслаждением вдыхал-выдыхал воздух, направилась к багажнику.
- Останешься на чай? – Внезапно Кайло вспомнил, что нужно быть любезным хозяином. – Или на ужин?
Девушка посмотрела на него поверх машины. Говорил он ровно, но глаза были такими… как будто говорили «или на всю жизнь, Рей? Может, останешься навсегда?».
- Да, пожалуй, - неожиданно для Бена сказала она, вытаскивая из багажника небольшой темно-бордовый чемодан, с которыми обычно ездила в двухдневные командировки по стране. – Это называется чемодан, - любезно пояснила она, покуда у мужчины глаза стали неожиданно круглыми и недоверчивыми. – Его берут, когда хотят остаться дольше, чем на чай.
«И при этом он довольно мал и не дает надежды, что можно остаться здесь… навеки»
- Ты хочешь остаться здесь на ночь? Здесь? В моем доме?
- Да, Бен, здесь, в твоем доме. – Терпеливо кивнула девушка.
- Но почему?
- Потому, что сегодня пятница и впереди выходные. Потому, что я устала. Потому, что мне нужно передохнуть, - она говорила естественно и просто, будто они были лучшими друзьями, - ну и потому что есть определенные беседы, ждущие нас семь лет. – Она улыбнулась и увидев следующий вопрос Бена “почему здесь”, поспешила ответить. – Ну, и насколько я понимаю, меня здесь давно ждали. Отлично – вот она я, приехала, наконец. Ты как-то не шибко рад.
- Слова от счастья закончились, - съехидничал мужчина.
- Восхитительно, Бен, ты, наверное, должен думать, что это восхитительно. – Подсказала Рей. - О, а это твоя экономка, да? – У входа в дом уже стояла высокая женщина со строгим лицом. К счастью, в обычной одежде, а не в тех дурацких темных платьях, которые Рей ненавидела и презирала. И это точно было лучше, нежели напыщенный камердинер её деда.
- Мистер Соло, с возвращением, - на строгом лице появилась тень улыбки. Затем женщина посмотрела на неё. - Леди Скайуокер, добрый вечер.
- Добрый вечер, - в одну секунду Рей даже восхитило отсутствие вопросительности тона. Эта женщина точно знала, кто перед ней. Знала фамилию и, что более удивительно, даже то, как правильно обращаться при её титуле. Интересно, Бен что, всем её фото показывал вместе с биографией и пообещал всех уволить, если ей не покажут, что её здесь ждали? Она не стала поправлять экономку, ведь не собиралась оставаться навсегда.
- Меня зовут мисс Джонсон.
- Отлично, - кивнула девушка, - Вы экономка, верно? А повар есть? Да? Прекрасно. Мы будем ужинать через час. Я буду дорадо, - как-то отстраненно сказала она, будто задумавшись о другом. - Филе. На гриле. Со спаржей. И мистер Соло тоже.
- Но…
- Он обожает дорадо, - её тон стал на два градуса холоднее, как бы предупреждая, - ему ещё нужно очень много фосфора. Спасибо.
- Что-то ещё?
«Яду, пожалуйста», - подумала девушка, а сама отрицательно покачала головой. Шутить не стала. Кто знает, как тут Бен всех проинструктировал. Ещё принесут ей кураре на блюдечке. Если Бен раньше хранил наркотики в доме, то кто знает, что у него здесь сейчас имелось. Потому она ещё раз поблагодарила и легко потащила свой чемодан за собой, в дом.
Кайло, который ненавидел всю рыбу мира, смотрел на ошарашенную экономку.
- Она хочет дорадо, – Мужчина пожал плечами, как бы пытаясь сказать «что я могу сделать?».
- И соус пускай будет из шампанского, - крикнула Рей. Пианисткой она, может, и не была, но слух абсолютный имела.
- И соус пускай будет из шампанского, - послушно повторил Бен, пытаясь не рассмеяться. В этом своем шике и была вся Рей. – Лучше из Moet, как у Эскофье*. Ей понравится, - и, подмигнув, он направился в дом. Ошарашенная экономка, наконец, могла снять профессиональную улыбку с лица. Случилось худшее – в этом доме неожиданно появилась хозяйка. И не просто хозяйка. Леди. Оставалось надеяться, что она, судя по размеру чемодана, ненадолго.
Кайло своим черепашьим шагом догнал Рей в гостиной. Она не спешила обустроиться в гостевой спальне, просто стояла у огромного окна-стены и смотрела в сад. На целое море пионов, которое там цвело. На целое, мать его, море. Наверное, после того, как Кайло скупил их, в Голландии начался цветочный кризис, как во времена тюльпанной лихорадки.
- Она ошарашена.
- А я голодна, - равнодушно пожала плечами девушка. - Правда, Бен. И про фосфор тоже правда. Я помню, что ты не любишь рыбу, но пока что придется.
Мужчина сел в кресло. Наблюдал за Рей. Она не хотела с ним видеться. Не хотела с ним есть. Говорить. Дышать одним воздухом. Потом кричала на него в машине и… за двадцать минут все изменилось. Она ошарашила его тем, что останется здесь, и растормошила его экономку. Вряд ли её антидепрессанты были такими мощными, чтобы скорректировать её обычное поведение.
Кайло знал, чего добивается Рей. Она упрекала его, что он всегда убегает. От жизни, от неё, от обстоятельств. И сейчас девушка знала, что припирает его к стенке, ведь из своего дома бежать некуда. Хотелось поморщиться. Быть припертым ему сейчас со сломанными ребрами и остальными травмами совсем не улыбалось.
- А апельсиновых деревьев нет? – Неожиданно спросила Рей, сама того не желая, попав в самое больное место. С размаху. Отличное начало. Не даром говорили, что юристы инстинктивно ощущают провалы в защите и наступают на них.
- Нет.
- Это как-то странно.
Это не было странно, на самом деле. Это было бы даже немного жутко – большой дом, в котором каждая мелочь дышала любовью… к ней, но Рей видела вещи и более странные. Например, любящего деда, разрушившего ей жизнь.
- Знаешь, у тебя тут как в сказке об аленьком цветочке. Только вместо розы – пион. И что будет, если я один сорву? – Девушка развернулась от окна и подошла ближе. Села в кресло напротив. Смотрела пристально и в упор. Дом её не интересовал. Все эти стены, стёкла и количество спален. Только он. Вот, значит, что она затеяла. Допрос. Наверное, нужно было попросить экономку принести лампу, чтобы в глаза ему светила. И окно распахнуть. Будет тогда допрос с нотками эстетики. – Выскочит монстр и оставит меня здесь навсегда?