- Так, а теперь просто делай то, что я скажу. Не дергайся. Будь спокоен. Не сопротивляйся. Не давай показаний, пока я не приеду, ни в коем случае. У тебя есть такое право, ты знаешь. – Перед Беном уже была не любящая девушка, а адвокат. - В тюрьму тебя не заберут – санкции прокурора у них нет, максимум – посидишь пару дней в камере Скотленд-Ярда и выиграешь нам время этим. Хорошо? Бен, и чтобы ни произошло, знай – я на твоей стороне. Всегда на твоей. И до суда дело не дойдет. Так что в следующую субботу мы будем уже вместе нежиться в бассейне и заниматься любовью на тех хрупких шезлонгах. Просто… - она наклонилась, касаясь губами его губ, - …верь мне.
Его сердце билось ровно, а взгляд был спокоен. Эта девушка, хрупкая и очаровательная обманчивой наивностью лица, была скалой, о которой разбивалось всё. Даже он. Куда там Скотленд-Ярду. Он был так неправ семь лет назад, решив, что обстоятельства сломают её. Рей сломать было, кажется, невозможно.
- Мистер Соло?
- О, сейчас будет ход Миранды, - улыбнулась Рей, пока Бену читали ту самую статью. – Офицер, он после больницы и не оказывает сопротивления. Я не думаю, что наручники нужны.
Тот кивнул, соглашаясь – ему тоже не шибко хотелось приковывать его к себе, что нужно было сделать в случае, если нельзя надеть наручники на обе руки.
Рей, пока ему объясняли все права, о чем-то разговаривала с офицером, явно выясняя, куда его отвезут, когда она сможет присутствовать при допросах и прочую необходимую информацию. Показала удостоверение. Кивнула. Кайло заметил, что сейчас она ведет себя по-другому, нежели почти месяц назад в его сервисе. Знала субординацию и с кем нельзя было выбрасывать фокусы вроде неприкосновенности. Видимо, собиралась сотрудничать. Нащупывала своих союзников.
Кайло уже почти увели, как Рей сделала шаг навстречу.
- Вы позволите? – Она подняла одну бровь, когда её хотели остановить.
- Она его адвокат, можно, - сказал тот офицер, с которым Рей говорила.
- Нет, я в первую очередь его девушка, - отмахнулась она, а затем вытянула шею. Кайло пришлось наклоняться. Он ожидал, что Рей скажет какие-то наставления, однако неожиданно прозвучала совершенно другая фраза. Тихая, но перекрикивающая по смыслу шум улицы, машин, людей… – Бен Соло, я – навеки твоя. – Прошептала она. - Знай об этом. Навеки.
Внезапно Кайло улыбнулся. Он стоял под угрозой большого срока и ощущал себя неприлично счастливым. Это были те самые слова, сказанные тем самым тоном, которые бы могли оживить даже мертвого. Его бессмертная возлюбленная вернулась. И, судя по выражению глаз, закатав рукава, собиралась на войну. Его не обманывал её спокойный вид - его девочка была очень рассержена за то, что у неё снова пытались отобрать право быть счастливой.
Она сделала шаг назад и скрестила руки, глядя, как Бена уводят. Сердце её колотилось как безумное и разрывалось на части. Как бы много раз Рей ни присутствовала при арестах, этот все равно сокрушал её, но она стояла и улыбалась ради Бена, чтобы он знал – всё в порядке, всё под контролем. И в этом море суеты и хаоса вокруг она, стоящая без движения, была для Кайло Рена маяком, излучающим спокойствие и указывающий дорогу домой.
- Ну вот и конец истории, золотце, - Палпатин положил руку на плечо внучки, спустившись со ступеней, когда машина, все так же тревожно завывая сиреной, уехала, увозя кусочек её сердца.
- Я сделала лишь то, что ты научил меня делать лучше всего, дедушка, - спокойно ответила девушка, - утопила щенка. Только ты это делал из жестокости, а я – потому что мне щенок не нужен. А это ты сделал его таким, вбил слабость в него, которая его ломает по сей день. Я все исправлю. Верну на место. И больше не будет никакого щенка. Будет тот, кого я полюбила. И люблю. А ещё, знаешь, ты все эти годы был прав, дедушка. В ту ночь, действительно, родился монстр. Только этим монстром всегда была я, - она сверкнула своими глазами. - И ты пожалеешь, что создал меня. Молись, чтобы я только забрала у тебя Империю, а не отправила на место Бена, потому что в отличие от него, у тебя нет такого классного, безжалостного, беспринципного адвоката, который бы любил тебя до смерти.
И, дернув плечом, сбрасывая руку деда, Рей направилась в машину. Уже сев на водительское сидение, она разжала ладонь и увидела, что кольцо все залито кровью – так сильно она все время сжимала его, позволяя бриллианту резать кожу. Все потому, что физическая боль всегда была лучше, чем страх.
***
Хм, не совсем выходит у наших персонажей быть счастливыми. То есть, счастливыми получается, а жить спокойной жизнью - нет. Такая вот беда, но с такими родственниками, как Палпатин тебе и врагов не нужно (но согласитесь, дед все-таки хорош. Ему бы не так влазить и идеальный бы был)
Что ж, теперь все карты на финальную главу в руках у Рей и мы посмотрим, как она будет выбивать свой счастливый финал и для них с Беном, и для нас с вами.
И спасибо, спасибо, спасибо, что читаете. И спасибо за крутые, эмоциональные комментарии под прошлой главный. Знали бы вы как приятно!!!! Всем лучи любви ❤️❤️❤️
========== Глава 17 ==========
“Мой ангел, моё всё, моё я….
Разве может существовать наша любовь иначе, как при отречении, при ограничении наших желаний? Разве ты можешь изменить то, что ты не всецело моя, а я не весь твой?
Ты страдаешь, моё самое дорогое существо…Ах, где я - там и ты со мной! Вместе мы достигнем того, что соеденимся навсегда. Что за жизнь так, без тебя!!!
Жить я могу только с тобой - или совсем не жить…
Навеки - твой,
Навеки - моя,
Навеки мы - наши”
Отрывки из письма Бетховена к бессмертной возлюбленной
72 часа после ареста Бена
Рей даже бровью не повела, когда судья объявила, что мерой пресечения для Бена Соло был выбран арест, а не залог. Она сидела – строгая, собранная, в темно-синем костюме – и не сводила глаз с Бена, который выглядел несколько обескураженным. Все 72 часа, которые были отведены на полицейский арест*, Рей, сидя с ним в комнате для допросов, была спокойна и безмятежна. Придавая этим уверенность, что во время слушания в суде она его вытащит. Потому решение было весьма неожиданным для мужчины, но… девушка была все так же спокойна, а это значило лишь одно – Рей точно знала, что делает. В принципе, после всех странностей, которыми были эти самые 72 часа наполнены, проигрыш был не самым большим удивлением, но все же…
Когда Бена вывели, девушка поднялась и покинула зал в числе последних. Естественно, её проигрыш немного сбивал с толку всех, потому её окружал недоуменный шепоток, долетающий, казалось бы, отовсюду. Обычно слушание о мере пресечения не проигрывали даже посредственные адвокаты, что уж говорить о лучших, но Рей знала, чтобы выиграть в конце, нужно обмануть всех вначале. Споткнуться. Показать свою слабость, что так не просто, когда все знают тебя лишь со стороны силы – а именно такой она вошла в этот адвокатский мир.
Девушка остановилась у двери, которая вела к выходу. Она знала, что там, на ступенях суда, её ждет пресса в огромном количестве. Как ни пытайся, а информация об аресте известного гонщика относилась к той, которую сложно скрыть, но сейчас это все было Рей на руку. Главное – доиграть свою роль до конца, именно поэтому её образ сегодня был продуман до мельчайших деталей.
Надев черные очки, Рей, строгая и молчаливая, как скорбящая жена итальянского мафиози, вышла через распахнутые перед ней двери и, не говоря ни слова, медленно спустилась по лестнице, которая имела 18 ступеней – с утра девушка подсчитала. Восемнадцать ступеней, чтобы показать свое нежелание общаться, саму себя и красную подошву своих черных лодочек. Восемнадцать ступеней на собственную безупречность, которая должна показаться глупостью и пафосом проигравшего адвоката тем, кому её проход был адресован. Тем, кто был в тени. Тем, кто из этой тени выстрелил в неё в буквальном смысле.