— Да, — ответила она, — так оно и есть. Мне отведено, то есть, я хочу сказать, было отведено тридцать минут.
И тут ей пришло в голову попытать счастья и попробовать что-нибудь вытянуть из капитана. В конце концов, он ведь не знает, что ей что-то известно.
— А что, капитан, возникли какие-то накладки со временем или продолжительностью интервью? У меня очень гибкое расписание, и я могу без особого труда изменить его так, как будет удобно президенту.
Теперь пришла очередь ее собеседника взвешивать слова, и он явно задумался, прежде чем ответить на каверзный вопрос. Наконец, понизив голос, он сообщил ей, что президентский самолет пропал, и подозревают, что произошло покушение. И добавил, что для обеспечения общественного порядка и внутренней безопасности сегодня, с пяти часов утра, мексиканские вооруженные силы объявили чрезвычайную готовность и ввели в стране военное положение. Джен ощутила волнение. Теперь она получила недвусмысленное подтверждение смерти Монтальво, к тому же, полученное из официального источника. Она была уверена, что капитан даже по поручению полковника мексиканской армии не стал бы беспокоить ее в такую рань, не будь у него на то веской причины. Решив пойти еще дальше, она тихонько вздохнула и упавшим голосом произнесла:
— Какая трагедия! У меня просто нет слов. — И, прежде, чем капитан успел что-нибудь ответить, добавила: — Боюсь, это значит, что мне незачем приезжать в Паласио Насиональ.
Уловка Джен сработала. Ответ капитана прозвучал торопливо, будто он старался развеять опасения журналистки:
— Нет-нет, мисс Филдс, совсем напротив. Полковник приказал передать, что будет рад встретиться с вами в полдень, если это время вас устроит. Он предоставит вам сводку событий за последние двенадцать часов и сообщит о действиях, предпринятых мексиканской армией для преодоления создавшегося кризиса.
Сделав паузу для пущего эффекта, Джен сказала капитану, что будет счастлива встретиться с полковником в полдень. Обменявшись еще парой любезностей, они закончили разговор. В восторге от удачного начала дня Джен радостно засмеялась и, подпрыгнув, торжествующе вскинула сжатый кулак. Ура! Ей было отлично известно: слава и успех — удел везучих.
Положив трубку, Филдс принялась будить свою группу. Сообщив всем последние новости, она велела готовиться к уличным съемкам — пусть снимают все подряд. Джен решила, что ей нет смысла тратить драгоценное время перед интервью с полковником и позвонила своему заказчику — в телекомпанию World News Network. Узнав, что журналистка все еще в Мехико, и с ней связались люди, заявляющие о том, что они осуществляют руководство страной, там навострили уши. Хотя WNN уже собрала две съемочные группы и техническую бригаду с автономным питанием, которые были готовы в любой миг вылететь из Далласа, Джен знала: пройдут часы, прежде чем они доберутся сюда, и еще больше времени, пока смогут начать репортаж. Умело поторговавшись, она вырвала у начальства согласие назначить именно ее главным корреспондентом в Мексике на весь период кризиса с правом монтировать собственный материал перед тем, как передавать его в Вашингтон.
Решив вопрос, Джен снова позвонила Хуану, чтобы проверить, как у него продвигаются дела. Новости, которые он изложил довольно бессвязно, обескураживали. Администратору, по его словам, не удалось связаться ни с кем, кто бы знал, что происходит.
— Вокруг царит полный хаос, сеньорита Филдс. Все очень необщительны. Неизвестно, кто и за что отвечает.
— Тогда нам всем придется отправиться по государственным учреждениям и поискать человека, который за что-то отвечает, — без колебаний выпалила Джен.
— Нет! Нет! Это невозможно, сеньорита Филдс. Ведь мы имеем дело с революцией, с государственным переворотом. Могут начаться беспорядки. Женщине там не место.
Последние слова Хуана вызвали резкую отповедь:
— Послушайте, господин, я вам плачу деньги за работу. Или вы будете заниматься своим делом и отвезете меня туда, или попрощаетесь с работой, а заодно — и со своим добрым именем. До скорого.
Повисла секундная пауза: Хуан взвешивал "за" и "против". "Интересно, что для него хуже — потеря денег или потеря престижа?", — подумала Джен.
Впрочем, ее это не очень занимало. Главное — снять репортаж, любой репортаж — и передать его.
Наконец Хуан заговорил:
— Si, да. Я отвезу вас. Только нужно пересмотреть мое жалованье. Обстановка изменилась. Сами понимаете, сеньорита, опасность очень велика.
— Понимаю, Хуан, — уже мягче ответила Джен. — Во сколько же вы оцениваете работу человека с вашими талантами в обстановке кризиса?
Почувствовав, что снова овладел положением, Хуан стал размышлять вслух:
— Видите ли, непредвиденные ситуации могут возникнуть в любой момент. Ходят слухи, что с правительственными войсками покончено, и высшие полицейские чины по всей стране арестованы. В любую минуту можно ждать волнений.
Джен терпеливо слушала, как Хуан выдвигает все новые доводы для повышения платы, время от времени вставляя "понятно" и "угу". Когда он закончил, Джен повторила вопрос.
С наглостью человека, уверенного, что американка никогда не согласится на такую возмутительную сумму, Хуан потребовал удвоить плату. Он не понял одного: Джен была готова повысить ее в четыре раза. Она без колебаний согласилась удвоить жалованье, велела ждать ее в вестибюле отеля через полчаса и положила трубку раньше, чем администратор успел вставить хоть слово.
Проезжая вместе со своей маленькой группой, в которую входили Хуан, телеоператор и звукооператор, по безлюдным улицам, Джен, ожидавшая увидеть картины хаоса и уличных боев, была несколько разочарована. Минут десять они снимали пустынные перекрестки и закрытые магазины, а затем выехали на главную площадь, где возвышался Паласио Насиональ. Там тоже не оказалось никого, кроме случайного "джипа", набитого солдатами. Выйдя из машины, Джен, в сопровождении съемочной группы, направилась к Паласио Насиональ, рассчитывая привлечь внимание хотя бы военных патрулей. И снова ее ждало разочарование: конные патрули и стоящие у дверей правительственной резиденции часовые не обратили никакого внимания ни на телекамеру, ни на саму Джен.
Тогда Филдс решила воспользоваться полученным приглаше- ниєм и взять интервью у одного из полковников, которые, по слухам, стояли у власти.
— На сегодняшнее утро у нас было назначено интервью с президентом Мексики. Теперь мы должны встретиться с тем, кто его замещает, — улыбнувшись, она обратилась к Джо Бобу, звукооператору. — А это значит, мои верные друзья и коллеги, что нас ждут и готовы впустить. Давайте же воспользуемся радушным приемом и сделаем серьезный репортаж.
Джо Боб понял намек и стал подыскивать место для парковки фургона. Не спрашивая мнения своих спутников, Джен решительно зашагала в сторону Паласио Насиональ. Судя по тому, что она увидела, военный переворот — при условии, что он состоялся, — произошел быстро и организованно. Если ее предположения верны, значит, должна существовать какая-то система, которая за все отвечает и все контролирует. А если есть система, то к ней можно подобрать ключ. Раз новости самїі не идут к ней, пора начать их добывать, а откуда же лучше начинать, как не с самого верха?
Хуан был совершенно выбит из колеи утренними событиями, присутствием множества солдат и легкомысленным поведением Джен. Он старался уговорить корреспондентку вернуться в отель, пока неразбериха не прекратится. Но с Джен было не так-то легко сладить. Разозлившись на Хуана за его трусость, она накинулась на него с криком:
— Пока не прекратится? Да как здесь что-то может прекратиться, если ничего и не начиналось?
Ни Хуан, ии Джен не брали в расчет того, что, рассматривая одну и ту же ситуацию, каждый подходил к ней со своей меркой. Для Хуана пустынные улицы Мехико, где можно встретить только вооруженных солдат, были новыми и пугающими. В конце концов, разве можно доверять этим зажравшимся офицерам-федералистам? А Джен, которая не раз своими глазами видела кровавые уличные бои и города, наводненные войсками и танками, начинала задумываться: неужели и вправду за всем этим стоят военные?